Марианна Алферова. Салон для робота
Старик видел лишь одним глазом. На месте второго образовалась черная яма и ее не потрудились прикрыть. Старик вообще был плох — при каждом движении он весь дергался и хрипел, но в отличие от остальных мыслил вполне ясно. Старик уже прошел обработку и теперь спокойно стоял в углу. Его очередь была первой и он не собирался увиливать. Гранд подошел к нему и попытался связаться по волновому каналу. Старик посмотрел уцелевшим глазом. — Говори так, — прохрипел он и внутри у него что-то забулькало. — У меня эта штука не фурычит… — вульгарные слова раздражали слух. — Будет очень больно? — спросил Гранд. — Я думаю, анестезия — обман. Для того, чтобы мы покорились. — Не знаю, — отвечал старик. — Со мной разделаются за один раз, во второй не позовут, — и что-то похожее на смех раскололо голос. — Я бы мог работать, — заметил Гранд. — Я еще молодой… — Не износился, — поправил старик. — Молодой, — упрямо повторил Гранд. — И всего лишь перелом ноги. Разве это нельзя починить? — Не в ноге дело, — проскрипел старик. — За тобой наверняка есть что-нибудь поважнее, — старик был велеречив и произносил слишком много лишних слов, но он был мудр, этот старик… — Я не выполнял приказы, — признался Гранд, — но я не мог их выполнить, потому что… — попытался оправдаться он, как недавно пытался объяснить что-то эксперту службы ликвидации. — Они не оставляли ни одной степени свободы, ни одной… Как же можно двигаться при таких граничных условиях? — Все это чушь, — презрительно фыркнул старик. — Просто твой мозг дестабилизировался… Тут никакая «молодость» не спасет. Ты такая же развалина, как все мы… Гранд посмотрел на остальных. Еще два робота, чья очередь была после. Черный и обшарпанный «ПРО-I» и какой-то сборный агрегат без всяких отличий и знаков. «ПРО-I» еще что-то помнил о себе, иногда бормотал обрывки слов и числа — все больше названия лекарств, цены на выпивку и дешевые закуски. А тот, последний, вовсе ни на что не способный, лежал на полу, раскинув многочисленные руки, и из суставов вытекало масло — люди напоследок не поскупились на обильную смазку — в тесной комнатке, рядом с залом, запах машинного масла смешивался с запахом кухни. — Они ничего не соображают, — заметил Гранд почти с завистью. — Твоя очередь — вторая? — уточнил старик. — Ты можешь их пропустить, — он кивнул в сторону развалин. — Нет, — Гранд уперся ладонями в стену. — Вторая — значит, я пойду вторым… — Ты прав, — хихикнул старик. — На ночное представление тебя все равно не оставят… — Ночное представление, оно скоро? — зачем-то спросил Гранд, хотя эта информация была уже бесполезной. — В час ночи, — ответил старик и единственный глаз его странно блеснул. Над черной железной дверью вспыхнула зеленая лампочка и следом негромко пискнул сигнал. — Ну все, можно, — пробормотал старик. — Как говорят люди, резерв в нулях. Черная дверь отъехала и спряталась, затаившись в стене. Гранд у видел крашеные в цвет ступени, покрытый блестящим пластиком пол какого-то помоста. Пыльные бархатные занавеси, раздвинутые и подхваченные ближе к полу витыми с золотой искрой шнурами. |
