— Звонила Васе Ляхину, — успела шепнуть Настя Алене, — обещал примчаться. Спасибо, что ты вчера выручила.

— А что произошло с его дядей?

Ответ Насти потонул в звуках фонограммы. Зал наполнился вступительными аккордами легкой песенки.

«Рост жизни не в одном развитье мышц», — запел Леня, вернее, не запел, а начал открывать рот, песня уже была давно записана на пленку вместе с музыкой.

«Рост жизни не в одном развитье мышц», — мелодично вторила ему Клязьмина.

В сущности, песенка была неплохой. Алена даже принялась подпевать.

— Я же говорила, что здесь много хитов! — гордо заявила Настя, когда музыка стихла. — Два уже крутят по «Европе-плюс». А что там слышно о Ганине? — шепот ее принял трагический оттенок.

— Если не докажет, что не убивал, не знаю… — загадочно изрекла Алена, ощущая себя в этот момент жутко циничной. Все переживают за судьбу Ильи, а она еще подливает в огонь масло. Но делать нечего!

— Да какой он убийца! — возмутилась подруга.

Алена развернулась к ней:

— Насть, честное слово, тошно уже! Все твердят одно и то же! Но ведь факты против него. Не верь своим глазам, поверь моей совести — так, что ли?! Зачем Илья приперся в театр в тот день, когда убили Журавлева, ведь не было у него никаких дел?! Почему он один не стал пить отравленную водку, а всех спаивал? И все равно ничего подозрительного не видел? Где он был, когда бедняга-охранник пошел за водкой под сцену? И, наконец, каким немыслимым образом он оказался в театре, в том самом, где наш Гамлет укокошил свою очередную жертву?!

— Ну это же…

— Я-то как раз, как никто, понимаю, что это череда самых фантастических, необъяснимых и несуразных совпадений. Поэтому и стараюсь доказать, что Ганин ни при чем. А вы только кричите и протестуете, что в этой ситуации, согласись, малоэффективно. Если бы каждый из вас сел и напряг мозги, то непременно бы вспомнил нечто такое, что отвело бы от Ильи подозрения! — жарко закончила Алена.

— Ну что же мы можем вспомнить? — попыталась оправдаться Настя.

— Вот я и говорю, нужно сесть и подумать.

— А я тебе говорю, ты не права!

Бас главного прервал их дискуссию. Разумеется, он заорал на Клязьмину, не на Алену.

Маша театрально воздела руки к потолку:

— Господи Всемогущий, где же твоя справедливость?!

— Сейчас появится в образе гуру, — съехидничал Людомиров.

— Нет, я ничего не понимаю. То Офелия невинна и притворяется распутницей, то она шлюха в маске девственницы. Либо объясните мне глобальную задачу роли, либо разрабатывайте со мной каждую мизансцену. Кто мне растолкует, какая Офелия? Что она за человек? И какая у меня сверхзадача в спектакле?! — гневно выпалила Клязьмина и демонстративно плюхнулась на ступеньки сцены.

— Твоя основная задача — выжить в этом аду, — хохотнул Людомиров. — Как и у всех нас. А то возмущенный Гамлет снова примется убивать, чтобы доказать невиновность Ганина.

— Ну надо же, какая догадливость! — шепотом восхитилась Алена. Впрочем, восхитилась наигранно — все-таки ей было несколько обидно, что не одна она такая умная, ожидая от преступника определенной реакции на арест Ильи.

— Нет, ну что он меня пугает? — взвыла Клязьмина. — В самом деле, все, что я хочу знать, так это как играть Офелию. Я теряюсь. Я блуждаю от одной мизансцены к другой в каких-то потемках.

— Маша, — проникновенно обратился к ней главный, — еще в первую нашу встречу я тебе объяснил, кто такая Офелия.