Карлу необходимо было избавиться от них. И он должен был это сделать!

Я знала, что он будет колебаться. Он всегда боялся поступить неправильно. Но ведь засадить в тюрьму негодяев – это правильно… абсолютно правильно! Что они сделали с нашим дорогим другом, добрым и благородным графом Страффордом? Они убили его! Да, убили по закону – они вообще обожают играть с законами, – но все равно убили! И только за одно это всех их надо отправить на эшафот!

Я с трудом дождалась утра.

Карл был молчалив. Он размышлял о судьбоносности поступка, который собирался совершить.

– Надо действовать в открытую, – решил мой муж.

Многие уже понимали, что противостояние короля и парламента может привести страну к гражданской войне, но никто еще не сказал об этом вслух. И перед лицом столь страшной угрозы каждый, кто желал Англии добра, должен был остановиться и задуматься.

Так вот, сейчас Карл остановился и задумался.

Я умоляла его, уговаривала. Я намекала, что упускать такую возможность просто грех. Это было бы трусостью, да и глупостью к тому же. Если он не воспользуется этим случаем и не извлечет из своего нынешнего положения всех выгод, то позже лишь самого себя ему придется винить в том, что он вынужден сражаться за свое королевство с оружием в руках.

Карл с ужасом посмотрел на меня, а я воскликнула:

– Да, я не слепая и не глухая. К тому же я все время настороже… ради вас. Я не могу спокойно стоять и смотреть, как вы теряете свою страну. Дорогой Карл, вы должны действовать… и немедленно. А сейчас самое время нанести удар. Если вы упустите этот случай, то другого может не представиться.

Наконец мой муж принял решение. Он понимал, что не сможет смотреть мне в глаза, если не предпримет этой попытки.

Итак, он был готов, он собирался это сделать! Я горячо обняла его и сказала:

– Я горжусь вами, государь! Теперь все изменится. Это – решающий миг!

– Теперь я должен идти, – прошептал он. – Если через час вы не услышите никаких дурных вестей, я вернусь к вам хозяином своей страны.

Я нежно простилась с ним.

– Мое сердце с вами, – прошептала я.

– Я скоро вернусь, – ответил он. – Дайте мне один час.

Кажется, я даже не подозревала, как медленно может ползти время. Не в силах удержаться, я каждые несколько минут смотрела на часы. Люси сидела со мной.

– Сегодня утром вы чем-то встревожены, Ваше Величество, – заметила она.

– Нет… нет… Люси. Это не тревога, – отмахнулась я от заботливой фрейлины.

– Я так подумала, Ваше Величество, – оправдывалась Люси, – потому, что за последние пять минут вы уже третий раз смотрите на часы…

– О нет… ты ошибаешься, – сказала я.

Тогда она улыбнулась и заговорила о чем-то другом.

Я до сих пор со стыдом вспоминаю то утро. И до сих пор ругаю себя за глупость, за наивность… за свою слепоту. Как могла я не видеть того, что творилось у меня под самым носом? Когда я оглядываюсь назад, бремя вины моей становится просто непереносимым…

Но вот прошел час. «Наконец-то! – подумала я. – Дело сделано! Враги наши за решеткой! И теперь все увидят, что муж мой – истинный король. Он не потерпит, чтобы ему мешали какие-то жалкие, злобные пуритане».

Я вскочила на ноги. Больше молчать я не могла. Люси по-прежнему была рядом со мной.

– Я знаю, вы чем-то обеспокоены. Вы очень волнуетесь весь последний час, – сказала она.

– Я не волнуюсь… больше не волнуюсь! – воскликнула я. – Пришло время радоваться.