мисках, шоколадными пирожными с орехами, печеньем. Все было приготовлено на ранчо или привезено из дому. Повсюду кипела работа, у всех было приподнятое рождественское настроение, даже Тейт Джордан явился в столовую, и, поскольку был общепризнанным местным великаном, согласился водрузить на верхушку елки рождественскую звезду. На каждое плечо он посадил по ребенку, а черную шляпу повесил на гвоздь у двери. Он заметил Саманту, только подойдя к елке вплотную, спустил детей на пол и улыбнулся. Стоя на лестнице, Саманта единственный раз оказалась выше Тейта.

– Они и вас к работе привлекли, Сэм?

– Конечно! – Она улыбнулась, однако после того ностальгического разговора с Кэролайн ее улыбке не хватало задорности.

Тейт попросил ее на минутку спуститься с лестницы, а сам быстро взобрался на нее и надел на макушку елки большую золотую звезду. Потом повесил на верхние ветки несколько игрушечных ангелочков и ярких шаров, поправил гирлянду из лампочек и, сойдя вниз, помог Саманте забраться обратно.

– Прекрасно.

– Должен же человек такого высокого роста, как я, иметь хоть какие‑то преимущества! Хотите кофе? – Он спросил это небрежно, словно они всегда были друзьями, и на сей раз улыбка Саманты была более оживленной.

– Еще бы!

Вернувшись с двумя чашечками кофе и домашними пирожными, Тейт принялся подавать Саманте елочные украшения; она развешивала их, время от времени прихлебывая кофе и лакомясь пирожным, а он говорил, где лучше повесить следующий шар. Наконец, услышав, куда следует повесить маленького серебряного ангелочка, Саманта ухмыльнулась:

– Скажите, мистер Джордан, вы всегда отдаете приказания?

Он немного подумал и кивнул:

– Да. Наверное, да.

Она отпила глоток кофе и пристально посмотрела на Тейта.

– А вам не надоедает?

– Нет. – Он поглядел на нее в упор. – А вы… вы

считаете, что отдавать приказания скучно? Он интуитивно почувствовал, что и Саманта привыкла везде играть первую скрипку. В ее облике было что‑то командирское.

Она ответила без колебаний:

– Да. Ужасно!

– И поэтому вы здесь?

Вопрос был слишком прямым, и Саманта ответила не сразу.

– Отчасти.

Когда она это сказала, у него вдруг промелькнула мысль: а не было ли у Саманты нервного срыва? Тейт был уверен, что Саманта приехала на ранчо неспроста, на то есть очень серьезные основания. Но при этом понимал, что перед ним не простая домохозяйка, которой захотелось немного развеяться. С другой стороны, Тейт не мог сказать, что она чуть – чуть «с приветом». В общем, он терялся в догадках.

– Саманта, а что вы делаете, когда не работаете на ранчо в Калифорнии?

Саманте не хотелось отвечать, но открытость Тейта ей пришлась по душе. Она решила не портить постепенно налаживающихся отношений уклончивыми ответами, побоявшись его отпугнуть. Этот человек вызывал ее симпатию и уважение; порой, правда, он ее бесил, но его работа всегда вызывала у Саманты восхищение. Стоит ли сейчас с ним играть в кошки – мышки?

– Я сочиняю рекламу, – такое объяснение упрощало смысл ее работы, но Саманта подумала, что для начала это вполне сойдет. В каком‑то смысле она тоже может назвать себя управляющим на ранчо Крейна, Харпера и Лауба. При мысли об этом она не смогла удержаться от улыбки.

– А что тут смешного? – Он явно был удивлен.

– Ничего. Я просто вдруг сообразила, что в нашей с вами работе есть много общего. В рекламном агентстве есть человек по имени Харви Максвелл. Он чем‑то напоминает Билла Кинга. Он тоже старый и рано или поздно уйдет на пенсию, и тогда…

Саманта вдруг пожалела о своих словах.