|
- Если захочу. - Но вы хотите? - Пока да. И тут Денисон улыбнулся. - Теперь я понимаю, что всю эту неделю меня грызла тревога - а вдруг вы не захотите или не сможете. И я подсознательно боялся завершения экспериментов: ведь это могло означать, что мы с вами расстанемся. Простите меня, Селена. Я не хочу докучать вам сентиментальной привязанностью дряхлого земляшки... - Ну, ваш интеллект, Бен, дряхлым никак не назовешь. Да и вообще привязанности бывают разными. Мне нравится разговаривать с вами. Наступило молчание. Улыбка Денисона увяла. Потом он снова улыбнулся, но уже механически. - Завидую своему интеллекту, - пробормотал он, отвернулся, покачал головой и опять поглядел на Селену. Она смотрела на него почти с тревогой. - Селена, - сказал он, - протечка между вселенными не исчерпывается только энергией. По-моему, вы об этом уже думали. Молчание затягивалось, становилось мучительным, и наконец Селена сказала: - Ах, это... Они продолжали смотреть друг на друга - Денисон смущенно, а Селена почти виновато. Глава 18 - Я пока еще не обрел свою лунную форму, - сказал Готтштейн. - Но знали бы вы, Денисон, чего мне стоило обрести земную форму! А вам, пожалуй, это и вовсе не удастся. Так что лучше оставьте всякую мысль о возвращении. - Я и не думаю об этом, - сказал Денисон. - Жаль, конечно. Вы были бы там первым человеком. Ну, а Хэллем... - Мне хотелось бы поглядеть на его физиономию, - вздохнул Денисон с некоторой грустью. - Впрочем, это не слишком похвальное желание. - Львиная доля, конечно, достанется Ламонту. Он ведь там, в самой гуще событий. - Я рад. Он меньшего и не заслуживает... Так вы считаете, что Невилл действительно придет? - Безусловно. Я жду его с минуты на минуту... А знаете что? - произнес Готтштейн заговорщицким шепотом. - Пока его еще нет... Хотите шоколадный батончик? - Что? - Шоколадный батончик. С миндальной начинкой. Но только один! У меня их мало. Недоумение на лице Денисона сменилось недоверчивой улыбкой. - Настоящий шоколад? - Да. - Ну коне... - Вдруг его лицо посуровело. - Нет, спасибо. - Нет? - Нет! Пока шоколад будет таять у меня во рту, я затоскую по Земле. По всему, что есть на ней. А этого я себе позволить не могу и не хочу... Не угощайте меня шоколадом. Не показывайте мне его. Я даже запаха его боюсь. Готтштейн смутился. - Вы правы, - сказал он и неловко переменил тему. - Сенсация вышла колоссальная. Конечно, мы попытались замять скандал с Хэллемом. Он сохранит какой-нибудь из своих почетных постов, однако реального влияния у него не будет. - Сам он с другими так не деликатничал, - заметил Денисон, но без особого жара. - Это ведь не ради него. Наука не может не понести значительного ущерба, если вдруг объявить дутым авторитет, который столько времени слыл непререкаемым. А добрая слава науки важнее личной судьбы Хэллема. - Я принципиально с этим не согласен, - возразил Денисон. - Наука должна честно признавать свои ошибки. - Всему есть время и место. |
