|
А по-настоящему дорог ему был медлительный глупый Тритт, который так хорошо знал свое место и не вносил в их жизнь ничего, кроме самого нужного, самого главного - спокойной и надежной привычности. И вот теперь Ун злился на Тритта! Он спросил: - Тритт, ты не знаешь, где сейчас Дуа? Тритт не ответил прямо, а сказал только: - Я занят. Я с тобой потом поговорю. У меня дела. - А где дети? Ты что, тоже уходил? В тебе чувствуются следы другого места. В голосе Тритта появилась явная досада. - Дети хорошо воспитаны. Они остаются там, где за ними всегда могут приглядеть другие пестуны. Ун, они ведь давно уже не крошки. Но он ничего не сказал про ощущение "другого места", которое от него исходило. - Извини. Я просто хотел бы знать, где Дуа. - А ты бы почаще этого хотел, - сказал Тритт. - Ты ведь все время твердишь, чтобы я оставил ее в покое. Ну, вот и ищи ее сам. И Тритт удалился в дальнюю часть домашней пещеры. Ун глядел вслед своему правнику с некоторым удивлением. При других обстоятельствах он непременно постарался бы проанализировать совершенно необычное волнение, которое пробивалось даже сквозь врожденную пестунскую невозмутимость. Что натворил Тритт? ...Но где же все-таки Дуа? С каждой минутой его тревога нарастала, и он тут же забыл про Тритта. Беспокойство обострило восприимчивость Уна. Среди рационалов было даже принято гордиться низкой чувствительностью. Способность улавливать ощущения не принадлежала к сфере разума, это было преимущественно свойство эмоционалей. И Ун, рационал из рационалов, всегда особенно ценил в себе способность мыслить, а не чувствовать. Тем не менее теперь он как мог широко раскинул свою бедную сеть чувственного восприятия и даже вдруг на мгновение пожалел, что он не эмоциональ и сеть эта так несовершенна. Однако оказалось, что и она в какой-то мере эффективна. Во всяком случае, он ощутил приближение Дуа на довольно большом (по крайней мере для него) расстоянии и поспешил ей навстречу. Кроме того, с такого расстояния он острее обычного воспринял ее разреженность. Она была как легкая дымка, не больше... "Тритт прав, - с внезапной жгучей тревогой подумал Ун. - Надо заставить Дуа питаться, синтезироваться - необходимо пробудить в ней интерес к жизни". Эта мысль настолько завладела им, что он даже не увидел ничего странного в том, как Дуа заструилась вокруг него, словно они были у себя дома, вдали от посторонних глаз. Она говорила: - Ун, мне необходимо узнать... так много, так много! Он отстранился - все-таки следовало считаться с приличиями! Но постарался сделать это как можно осторожнее, чтобы Дуа не подумала, будто он недоволен. - Пойдем! - сказал он. - Я просто вышел к тебе навстречу. Скажи, что ты хочешь узнать, и я объясню, если знаю сам. Они быстро двигались к дому, и Ун охотно приспосабливался к волнистому струению, обычному для эмоционалей. Дуа сказала: - Расскажи мне про другую вселенную. Почему она не такая? И чем она не такая? Расскажи мне все-все. Дуа совершенно не представляла себе, как много она хочет узнать. Но Ун это себе представлял. Он ощутил неимоверное богатство собственных сведений и чуть было не спросил: "Откуда ты узнала про другую вселенную столько, что она тебя заинтересовала?" Но он удержался. |
