Голос мага дрогнул:

— Я обязан тебе правдой. Непокорный кэрольд будет наказан, экономика спасена. А ты будешь мёртв. Триединый меня рассудит. Я готов пожертвовать своей душой ради благополучия народа.

— Чего ты несёшь? — закричал Мэттю, дёргаясь на кресле. — Отпусти меня.

— Если тебе станет легче, расскажу о том, о чём говорить не должен. После смерти Стеккеля все маслоносные земли перейдут по наследству к его племяннику, который не сможет отказать Гувернюру и перепродаст права ему. Через десять-пятнадцать семилуний, мы начнём самостоятельно производить масленичные хэрри. Сеть «Станций Мэттю» выкупим у вдовы. Мы сделаем всё, что хотел Стеккель, не выпуская выгоды и не нарушая сложившегося экономического баланса.

Маг развернул рулль и поднёс к лицу Мэттю. Пленник потерял сознание. Маг тяжко вздохнул, пробормотал: «Все мы под Триединым ходим и подчиняемся его воле». Потёр лысину и крикнул:

— Ко мне.

Вошли стражники, подняли Мэттю, один за руки, другой за ноги. Маг засучил рукава робы, выставил руки. На противоположной стене раскрылось яркое пятно портала переброски, осветив комнату дрожащим сиреневым светом. Маг вошёл в него первый. Стражники внесли тело.

Выход портала привёл к той обочине Голдиварского Тракта, где осталась самоходка. Мэттю положили на водительское место. Маг провёл рукой над корпусом, возвращая руллю движения работоспособность.

Бросив на гэльнинга последний взгляд, маг ушёл обратно в портал, сопровождаемый стражниками.

Мэттю зевнул и проснулся. Завёл самоходку и выехал на тракт. Глядя на начинающееся затмение от Семилунья, усмехнулся:

— То-то жена удивится, узнав, какие изменения произойдут в жизни всех людей в мире.

Глава 41

Магия — это круто

1

— Мои дети, что с ними? — Закричал я. — Где я?

На лоб мне опустилась женская ладонь:

— Матвей, очнись.

С моих глаз убрали мокрую повязку. Я лежал на траве. Судя по жёлтому небу — вечер. Передо мной присел человек в маске дракона:

— Матвей, ты кто?

— Мэттю Конли из Ультрехта… Стоп! Я Матвей Сорокин из Брянска. А ты… ты Драген?

Драген поднялся и сказал красивой девушке:

— Жить будет.

Орнелла, её зовут Орнелла. Я становился самим собой:

— Господи, что это было? Я только что прожил чью-то жизнь. Какой-то Мэттю, который занимался обслуживанием самоходок…

Драген помог мне встать:

— Обычная фулельская иллюзия, слабенькая весьма. По мотивам популярного детективного умобраза. Странно, что она на тебя так подействовала. Уровень мага был такой низкий, что даже простой человек догадался бы, что всё вокруг неправда.

Образы чужой жизни быстро теряли реальность, превращаясь в воспоминание о просмотренном фильме или прочитанной книге:

— Кажись, это и есть моя слабость, — сказал я. — На мне быстро заживают увечья от боевой магии Голдивара. Да и сама она наносит слабый урон телу. А вот душа оказалась, как говорится, нараспашку…

Я огляделся. Мы были чуть поодаль от того блокпоста, где произошла стычка с гувернюрскими магами. Старый Мельник осел на землю грудой деталей. В них копошились мельник и его семья. Отыскивали уцелевшую утварь и одежду, укоризненно на меня поглядывая.

— А где все?

— Стражу и магов я отослал.

— Как ты меня нашёл?

— По всем отрядам стражников вдоль линии фронта был разослан умобраз, где было показано, как ты поймал Баэста. Тебя описали как безумного внеклассового мага.