Матвей постоянно щёлкал камерой, восклицая: «Вот это кадры!»

Меня перенесли на корабль и положили в каюте. Матвей задёрнул шторы на иллюминаторе:

— Тебе надо поспать.

— Не… могу…

— Ура! Первые слова. Скоро увидим первые шаги. Я же говорил, Бленда, ты сильная.

— Не могу спать… Не могу видеть сны. Они слишком похожи на иллюзии…

— Сейчас.

Матвей вышел и вернулся с Драгеном. Тот с сомнением посмотрел на меня. Вздохнул и провёл рукой:

— Сладких снов.

2

Проснулась я от тошноты.

Зажав рот, вскочила с кровати. Меня отнесло к стене. Ударилась о какой-то шкафчик, потом ткнулась в дверь. Нащупала ручку, открыла. Яркий свет резанул по глазам. Зажимая рот и глаза, побрела вперёд. Нащупала перила, перегнулась и убрала со рта руку.

Рвота принесла облегчение, а вместе с нею чьи-то яростные крики на деш-раджском. Приоткрыв глаза, увидела, что перила огораживали не борт корабля, как мне казалось, а верхнюю палубу. На нижней стоял голый по пояс матрос и грозил мне кулаком.

— Простите…

Прокричав что-то о «химмельских ублюдках», раджиец ушёл в трюм, брезгливо вытирая плечи с моей рвотой.

Меня подташнивало, мутило. Корабль качался на волнах, от этого становилось ещё хуже. Вцепившись в перила, я с ужасом оглядывала бесконечную воду. Солнце светило так ярко, что из Семилунья была видна только Стенсен, да и то она словно утопала в безбрежной небесной синеве.

Тот ужас, в котором пребывала моя душа после фулельских пыток, был перебит ужасом от морских путешествий… Я боялась большой воды. Даже на картинках или в умобразах океан вызывал приступы паники. Про водную магию даже читать не могла, не то, чтобы экспериментировать с нею… Поэтому и не получалось управлять погодой.

— Вот и первые шаги, — Матвей приобнял меня за талию. — Как самочувствие?

— Вода… Те, кто родились со способностями к стен-магии, приобретают и страх воды.

— Почему?

— Потому что камни тонут в воде и теряют свои свойства.

— То есть во время ливня твоя магия угасает?

— Нет, Матвей, все эти страхи и слабые стороны не работают так просто. Конечно, в дождь мне придётся затратить чуть больше сил на творчество. Но не значит, что если вылить на стен-мага ведро воды, он тут же растает.

— Ваша магия напоминает игру «Камни-ножницы-бумага», — непонятно сказал Матвей. — А чего боятся ливлинги?

— Иллюзий.

— А иллюзионисты-фулели?

— Они боятся всего, Матвей. Поэтому у них такие сильные иллюзии.

— А внеклассовые маги?

Я с подозрением на него посмотрела:

— Кстати, ты мне не сказал, почему ты вдруг стал магом? Как ты встретился с Драгеном? Как вы меня нашли? Как вообще произошло всё то, что произошло?

— Долгая история. Ты уверена, что не хочешь спать?

— Я выспалась.

Вот что Матвей мне рассказал:

3

Когда мы вышли из Брянского портала, Матвей сразу ощутил некие изменения внутри себя.

— Причём суть моего мироощущения менялась под воздействием мира Голдивара, — сказал Матвей. — Будто не я вошёл в Голдивар, но он проник в меня.

Матвей стал меняться. Те корчи, что я наблюдала, проходили безболезненно, но Матвей потерял управление своим телом. Потом у него появилось ощущение, что «он держал небо в своих руках».

Матвей снял перчатки и показал мне светящиеся линии кожных узоров.

— Рукотворец? — поразилась я.