Впрочем, Драген согласился помочь найти чертежи ледделя.

— И эта лёгкость вызывает подозрение, — прошептал мне Матвей. — С чего бы ему помогать?

— Драген справедливый человек. А раз Первомаг хочет умереть, то зачем мешать?

— Не верю я ни Драгену, ни Первомагу. Все вы прячете в рукавах козыри.

Матвей поселился в доме у Драгена. Пока разведчики выясняли, кто меня увёз и куда, Драген обучил Матвея основам владения магией. По-мнению Драгена магический дар Матвея «снизошёл» при появлении в нашем мире:

— Типа, появление иной сущности произвело волнение в порядке магических струн над Голдиваром, — пояснил Матвей. — Когда я спросил, а с чего он решил помогать мне в учёбе, ответил примерно как и ты. Мол, внеклассовый маг, разгуливающий без намордника, — угроза всем вокруг. Если бы я не был подданным иного мира, то вообще прихлопнул бы меня, чтобы избавиться всех проблем.

— Я же говорила, Драген справедливый человек.

Мы прогуливались по верхней палубе. Я наслаждалась солнцем, морским воздухом и пыталась привыкнуть к окружению водной стихии:

— Интересно, каждый землянин, попав в наш мир, станет рукотворным внеклассовым магом? Пожалуй, это ставит Голдивар в проигрышное положение…

— Я спросил тоже самое. Драген считает, что мой случай единичен, как природная аномалия. Как говорят у нас на Земле, кто первым встал, того и тапки. Как справедливый человек, он решил не сообщать, что в ином случае они будут убивать каждого землянина, что появится вслед за мной.

— А тебе и самому охота верить, что ты единственный маг-землянин?

Матвей остановился, серьёзно посмотрел на меня:

— Моё представление о том, что правда, а что нет сильно поменялось… В моём мире нет магии, но откуда у нас взялось понимание, что такое магия? Ведь не могло же оно быть просто фантазией? Про магию написаны миллионы книг, созданы тысячи игр.

— Ну и?

— Я думаю, что маги есть и на Земле. Просто они по какой-то причине не являются частью повседневности, как в Голдиваре. Или они тоже рождаются, как у вас, согласно природному рэндому, но вырастают, так и не узнав своих сил. А те, кто пытаются узнать, живут в подполье. Или в психушке.

Глава 43

Личная трагедия

1

После разговора с Матвеем, я вернулась в каюту, поставила возле койки тазик. Переоделась в ночное платье. Его заранее кто-то разложил на стуле. Сама размеренность действия убеждала меня, что всё пришло в норму.

Легко заснула, убаюканная качкой. Она больше не вызывала рвоты. Проснулась от мысли: что произошло с моими родителями?

В безумном порыве, я вскочила с кровати. Ударилась о тазик голенью. С угрожающим громом, тот отлетел под стол.

Я выбежала на палубу.

Спокойный ночной океан блестел разными цветами. Свет четырёх из Семилунья сделал меня ещё более ненормальной. Страх перед водой проявился во всей силе, смешиваясь с безумным желанием вернуться на сушу и найти родителей.

Я рано радовалась, решив, что мой кризис миновал. Он был впереди. Труп мамы, подвешенный к потолку, покачивался в обрывках видений. Труп отца представила не менее подробно, словно подсвеченный четырьмя из Семилунья.

— Мама! — крикнула я так же, как в одной из пыточных иллюзий.

Спустилась с верхней палубы, упала с почти вертикальных ступеней, удержалась за перила. Съехала по ним, обжигая ладони о лаковую поверхность. Холодный ветер рванул полы ночнушки и набросил на лицо.

— Мама! Драген! Лодка! — Кричала я, борясь с ночнушкой.