Знаете, что означает это слово? Оно происходит от греческого «эйдос» – образ. А «эйдолон» по‑гречески – идол. Идолище поганое, то есть кумир языческий, которого заповедано не сотворить и которому заповедано не поклоняться. Но люди раз за разом создают себе идолов и поклоняются творениям своих рук и разума, на радость Врагу. И сражаются с ним, и нет этому конца.

Чем была наша цель

средь бурлящих котлов.

Среди скованных тел,

среди плотской тюрьмы?

Мы ошиблись дверьми,

я здесь быть не хотел!

Очнись же, сорван покров!

В небесах плавят медь –

Это Смерть, рыцарь в черных шелках,

Проводник к Раю,

Где беспечен псалом,

Где за круглым столом,

Как Артурово рыцарство,

свита Христова

у чаши с вином…

Для всех, кто большего ждал,

Господь направит гонцов,

В их руках, как Грааль,

горит смертельный фиал,

Но если это финал –

он так похож на любовь!

Ты слышишь пенье ветров?

Над сетью белых дорог,

над дробным стуком подков

Открыта дверь облаков –

так труби же в свой рог

Над вселенской зимой,

что была нам землей,

Над пеплом наших костров![32]

ЭПИЛОГ

Ноябрь 2005 – Пасха 2006

– Ну так поведайте мне, господин Городовой, о делах ваших?

– А разве не ваших тоже, Яков Вилимыч?

Сидим, курим табачок да мадеру попиваем. И, конечно, Похмелеон со своим Армагеддоном здесь.

– Да, – смеется Чернокнижник, гладя пса по кудлатому загривку. – И мои дела тоже. Ну что, не навоевался еще?

Пес умильно улыбается и преданно смотрит, вывалив здоровенный язык‑лопату.

– Срок не вышел, – гавкает он. – Сам знаешь.

– Эка! – делаю я изумленный вид. Пусть старик поразвлечется. – Он что, не совсем пес?

– Совсем даже и не пес. В свое время на родине предков моих он оскорбил деву из холмов. И вот теперь отрабатывает обиду. Пятьсот лет быть ему псом.

– Ты, родич, мадерцы‑то налей! – гавкает пес.

– Сопьесси! – хихикает Похмелеон.

– Еще чего! Мы, горцы, вам, рушахам, еще фору дадим! И вообще, ваша водка, – с неописуемым презрением тявкает пес, – перед нашей уишке бьяхэ – водичка!

– Ты что такое сказал? Это ты про нашу водку? – вскакивает Похмелеон.

– Вот, всегда они так! – разводит руками Брюс. – А злыдней гоняли на пару!

Я смотрю на Брюса. Давно пора ему отойти к предкам, а он все еще здесь. Никак брат мой Владыка Мертвых имеет к сему какой‑то резон. Что же, у каждого свои грехи и свой долг. И свое искупление.

Крашенная хной в медно‑рыжий цвет девица быстро‑быстро строчит что‑то в блокнот.

– Лизонька, душа моя, – бархатно спрашивает Брюс, – чего писать изволите?

– Я, Яков Вилимович, за вами интонационный рисунок записываю. Очень интересно, жалко только, что в диплом не смогу вставить.

– Да отчего же?

– А как писать? «Интонационные и лексические особенности речи представителя круга Петра I, информатор – Я.