|
Боярин удивленно осмотрел стол, хотел присоединиться, но только осел в своем кресле. В конце концов, крутые горки укатали и такую привычную ко всему сивку. Мы же со Свеном припали к своим кубкам, словно соревнуясь, кто сможет больше выпить. Я усилено демонстрировал глотательные движения, стараясь, чтобы сопернику казалось, будто пью большими глотками. В кубке было никак не меньше литра крепкого самогона. Такой объем на голодный желудок мог свалить и более привычного к алкоголю человека, чем я.
Оторвавшись от бокала, я схватил со стола кусок пирога и уткнулся носом в его зарумяненную корочку, занюхивая сивуху. Свен еще цедил из своего кубка, кажется, даже получая от этого удовольствие. Пока он не сунул нос в мою емкость, я попросил стольника долить ее до краев. Этот жест понравился Свену; он, вероятно, решил, что русской пьяни не хватило литра, и я продолжу напиваться. - У вас в Москве умеют пить, - одобрительно сказал он. Я вежливо улыбнулся и отпил еще пару глотков. Теперь, когда, по мнению собутыльника, я должен был охмелеть, следовало ждать откровенного разговора «за жизнь». Какие могут быть интересы у шведов в Московии, я не знал и с интересом ожидал наводящих вопросов. Однако то, что спросил Свен, было совершенно неожиданно: - А как ты, окольничий, относишься к римскому папе? - с трудом выговорил он, переходя на «ты». - К кому? - переспросил я. - К папе римскому? - Да, - подтвердил он. - Никак не отношусь, - честно признался я. - А ты не боишься, что скоро ваша церковь подчинится Риму и станет папской? - Нет, не боюсь. Чего бы ради нам переходить в католичество? - Значит, ты, как и я, ненавидишь Рим и папство? - опять прямо спросил он. - Нет, не ненавижу, почему я должен их ненавидеть? Мне лично папа ничего плохого не сделал. - А ты знаешь, что ваш царь Дмитрий тяготеет к католичеству? - Первый раз слышу. Мне кажется, он и не думает подчинять русскую церковь Риму. - Видно ты, окольничий, забыл, кто помог царю Дмитрию получить московский престол?! - насмешливо спросил он. - Ну и что? На Руси многие пытались ввести католичество, но ни у кого не получилось. Так что вы зря переживаете. Теперь мне стал понятен интерес шведов к новому царю: они боятся получить на месте Руси могучего католического соседа. Сама Швеция давно уже тяготела к Реформации… Реформацией называлось одно из крупнейших событий всемирной истории, именем которого обозначается целый период нового времени, охватывающий XVI и первую половину XVII столетия. Она имела широкое значение, являясь важным моментом, как в религиозной, так и в политической, культурной и социальной истории Западной Европы. Неспокойно было царствование шведского короля Иоанна III, правившего в 1568–1592 годах. Уже при нем против новой религии начало поднимать голову католичество. Сын и наследник Иоанна, Сигизмунд, избранный еще при жизни отца в 1587 году королем польским, был ярым католиком, и все симпатии шведов скоро перешли на сторону его соперника, младшего сына Густава, которому и суждено было вновь собрать государство и упрочить королевскую власть. В 1599 году он сверг Сигизмунда и сделался сначала регентом, а затем и королем шведов, под именем Карла IX. В нем Швеция опять обрела перворазрядного правителя, напоминавшего лучших королей из рода Стуре и, подобно им, друга простого народа. Еще в качестве регента Карл IX способствовал окончательной победе Реформации. |
