Титул короля Карла IX, сначала называвшийся «правящим наследным принцем государства», нынешний шведский король принял только в прошлом 1604 году; тогда же сын его Густав-Адольф был объявлен наследником престола. Карлу пришлось вести три войны - с Польшей, Россией и Данией. Первая война имеет важное значение в истории борьбы католической реакции с Реформацией. На стороне Сигизмунда был Папа, император и Испания; Карл был в дружеских отношениях с Англией, Францией и протестантскими государями Германии. В нынешнем, 1605 году Карл снова принял личное участие в войне, однако при Кирхголме он потерпел поражение от великого гетмана литовского Ходкевича и едва спасся от плена.

    Так что шведов понять было можно, другое дело, что мое личное позитивное отношение к этому спокойному и, главное, нейтральному северному народу никак не совпадало с отношением к шведам моих теперешних современников. Нынешние потомки викингов занимали вполне активную позицию в европейской внешней политике и вполне могли подсуетиться и прихватить северо-западные территории Московского государства.

    -  Все поляки и литовцы - очень плохие люди, - проникновенно говорил между тем Свен.

    Я утвердительно кивал. Спорить на идиотскую тему, какой народ лучше, а какой хуже, я перестал уже давно. Сам предмет спора точно и однозначно указывает на умственный уровень участников «дискуссии», и на то, что у него не может быть решения.

    -  На земле есть немного народов, которые достойны всяческого уважения, - продолжил собеседник.

    -  Согласен, в первую очередь, это мы, русские, - внес и я свою лепту в националистическую оценку человечества.

    Свен удивленно посмотрел на меня, язвительно усмехнулся, но головой кивнул. Правда, небрежно.

    -  Да, конечно, и русские тоже.

    -  Выпьем? - предложил я, чтобы вывести разговор на более конструктивную тему.

    После нашего первого рывка, обманутый иностранец выпил значительно больше меня, и глаза у него несколько остекленели.

    -  Вы, русские, - начал он, но тут же поправился, - мы, русские, очень любим пить, потому что у нас холодно!

    -  Правильно, - поддержал я, - мы без хмельного просто замерзнем. Я хочу пожелать вам удачи и крепкого здоровья!

    Мой скромный тост Свену понравился, и он поднял свой кубок. Опять повторилась недавняя сцена, он пил, а я делал вид, что глотаю.

    Закусив, мы опять уставились друг на друга. Кроме нас двоих за столом дееспособных бражников уже не осталось, все участники пьянки мирно спали, по возможности удобно устроившись на широком столе или непосредственно под ним. Даже относительно трезвый стольник дремал, прислонившись к стене. Боярин, постепенно все ниже спускаясь в своем тронном кресле, уже не просто спал, а заливисто храпел. Мой Свен после второго кубка смотрел на меня, как придонная рыба на незнамо как попавшую на глубину наяду. Потом он сосредоточился, собрался с силами и, пристально глядя мне в глаза, спросил:

    -  Ты мне поможешь выдать нашу Наташу за вашего царя?

    -  О чем ты говоришь! - с энтузиазмом воскликнул я. - Считай, что они уже поженились. И да здравствует вечная дружба между нашими братскими народами, ура!

    -  Ура! - откликнулся Свен и аккуратно опустил свое тонкое, интеллигентное лицо в серебряное блюдо с остатками жареного поросенка.