Предчувствие не подвело, никаких осложнений не последовало. В лесу было тихо, никто на меня не нападал, и я вскоре вышел к знакомому полю и через полчаса дошел до имения. Там все было так же, как и в предыдущие дни, как будто ничего не произошло, и меня не арестовывали. Холопы, пользуясь отсутствием господ, лениво слонялись по двору, судачили кучками в доме. Шесть человек дворни, включая управляющего, пристроившись в тени барской избы, играли в зернь, азартную игру, запрещенную повсеместно, тем не менее процветавшую и очень популярную. Я подошел, но никто не поздоровался. Видимо, арест так снизил мой статус, что я перестал быть хозяйским гостем. Сам управляющий лишь мельком взглянул на меня и демонстративно отвернулся, не желая отвлекаться от захватывающего развлечения. Я стоял, надеясь, что меня все-таки заметят. Наконец управляющий соизволил увидеть нежданного гостя.

    -  Хочешь поиграть? - осклабившись редкозубым ртом, спросил он меня, меча кости.

    -  Нет, не хочу, - сердито ответил я и пошёл своей дорогой.

    -  Смотри, пожалеешь, - крикнул он вслед.

    В моей каморе все было, как вчера утром, не хватало только одежды, денег и прочего имущества. Ничего другого не оставалось, как вновь идти к управляющему.

    -  А, что я говорил, надумал! - радостно приветствовал он мое возвращение.

    -  Где мои вещи? - спросил я.

    -  Какие вещи? - рассеянно удивился он, азартно бросил кости и от полноты чувств хлопнул себя по колену. - Не хочешь играть, так не мешай!

    Невинность была полнейшая. Как говорится: не пойман - не вор, хотя вор и был в наличии.

    -  У меня украли вещи и деньги, - сообщил я. Наконец он удостоил меня мимолетным вниманием:

    -  Какие еще деньги? А я-то здесь при чем?

    -  При том, - ответил я, стараясь не превратиться в нудного просителя. - Разберись, кто украл, и все верни.

    -  Я ничего не знаю, может быть, у тебя ничего и не было! Так каждый скажет, что у него что-то пропало, а я за все отвечай! - возмущенно воскликнул он, апеллируя к игрокам. Те дружно заулыбались, подыгрывая начальству.

    Я понял, что доказывать, обращаться к совести совершенно бесполезно. Нужно было предпринимать что-то радикальное.

    -  Значит, о моих деньгах ты ничего не знаешь?

    -  А что я должен знать?! Ты смотри, говори, да не заговаривайся! Ишь, какой умный нашелся!

    Пока он не начал наглеть, у меня еще оставались сомнения в его участии в краже, теперь их больше не было. Нападение в этом случае не оказалось лучшей защитой, скорее наоборот, показало, чья кошка сметану съела.

    -  Если ты немедленно не вернешь, все, что украл, - негромко сказал я, - то тебе мало не покажется!

    -  Что?! Что ты сказал! - грозно воскликнул он, вставая, и тотчас вслед за ним начали подниматься на ноги остальные мужики.

    Я оказался перед стеной наглых, откормленных холопов и невольно отступил на шаг, чтобы не дать им себя окружить. Такая робость вдохновила, и управляющий плюнул мне под ноги.

    -  Иди отсюда, покуда жив, - высокомерно сказал он, кося взглядом на восхищенных такой смелостью товарищей.

    Последние два дня были для меня достаточно трудными, и я почувствовал, что готов сорваться.