И хотя она была рада за Грэма и довольна тем, что у них появятся приличные деньги, ей было трудно разобраться в собственных чувствах. У нее было ощущение, что она идет по канату и кто-то убрал снизу страховочную сетку.
Возможно, она ошибалась, и прав был Грэм, сказавший, что это начало нового блестящего этапа в их жизни. Ей тоже хотелось бы так думать. А если она была права? И происшедшее в Италии было лишь преддверием того, чем были чреваты отношения с Билли Эвансом?
Она громко застонала и соскользнула под воду. Как бы там ни было, думать об этом в воскресное утро не хотелось.
Грэм Хокинс свернул на А12 и нажал педаль газа. Он чувствовал себя влюбленным в эту машину.
— Черт побери, Билли.
— Да брось ты, приятель, — насмешливо улыбнулся тот. — Честное слово, мне было приятно это сделать. К тому же теперь ты сможешь сам ездить на ней на футбол. Меня уже достало постоянно возить тебя. И не забудь, на следующей неделе мы отправляемся на солнечный Траффорд. — С мгновение он смотрел в окошко, а потом, не оборачиваясь, спросил: — Что ты сказал Джули?
— Не много. По крайней мере, о пабах ни слова. Она бы взвилась к потолку. Для нее мы специализируемся на охране гаражей и стоянок.
— Хорошо.
— А что ты сказал Сэм?
— Сэм! — воскликнул Билли, чуть ли ни давясь от смеха. — Сэм ничего не знает, дружище. Работа и футбол ее не касаются. И так это и должно оставаться.
Оба умолкли и погрузились в размышления о том, как бы отреагировали их жены, узнай они правду о своих мужьях.
Билли первым прервал молчание.
— Нам сегодня же нужно привести все в движение. Поэтому начинай выбирать ребят, которые нам понадобятся. Я думаю, для начала нам нужно не больше троих. Как ты думаешь?
Хокинс кивнул и тут же почувствовал неловкость. Как он ни старался смотреть на все со своей точки зрения, он прекрасно понимал, что легальность всей операции создаст для него достаточно проблем в ближайшие недели. И в каком-то смысле его это даже радовало.
— Я уже думал об этом, — откликнулся он. — Большинство ребят и не сможет в этом участвовать. Работа, моральные устои и всякое такое.
— Ну так что? Кого ты предлагаешь? — спросил Билли.
— Ну, во-первых, Пижаму. Он — умный стервец и готов за деньги делать все что угодно. Стретч почти такой же. И Джефф. Ему все по фиг, так что он идеально подойдет.
На лице Билли появилась легкая улыбка.
— Я выбрал тех же. Вот разве что Джефф. Ты знаешь его лучше меня.
— Пожалуй, — откликнулся Хок, глядя в зеркальце и пытаясь обойти «рено». — Ты посмотри, что вытворяет этот идиот!
Билли повернулся налево и взглянул на соседнюю машину. Несмотря на то что внутри находился только водитель, из задних окон символами его пристрастий свисали красно-синие шарфы. Билли покачал головой.
— Чертовы фанаты! Их вообще не следует никуда пускать.
— А по-моему, они хорошо делают свое дело. Если бы не они, кто бы еще стал смотреть «Милволл»?
Билли рассмеялся и, покачав головой, снова повернулся к Хокинсу:
— Так как насчет Джеффа?
— Ну, я знаю, что он работал вышибалой, а какие у него планы сейчас — трудно сказать. Лучше всего спросить его самого.
— Ладно, — откликнулся Билли. — Разузнаем сегодня после игры.
— А как Микки?
— Дело сделано, дружище. Вчера с ним разговаривал. Его ребята в последний раз обойдут пабы на этой неделе, а на следующей возьмут кого-нибудь из наших и… представят его.
— Это будешь ты? — спросил Хокинс, страстно надеясь на то, что его имя не будет упомянуто. |