Изменить размер шрифта - +

— Да, мы хотели ребенка, чтобы по-настоящему стать семьей.

— Из меня получится классная тетка. Я не знаю, как рожают детей, зато мне известно все о том, как их надо растить и воспитывать.

— Жаль, что ты уезжаешь, — сказала Кэти.

— Я постараюсь почаще наведываться в гости, — пообещала Лиза. — И этот малыш вырастет в семье, которая хотела его, — совсем не так, как было у нас с тобой, Кэти.

 

Эмили и Хэт сидели в окружении каталогов семян, пытаясь выбрать нужные из обширного и разнообразного ассортимента. Фрэнки сидела рядышком и с удовольствием разглядывала картинки цветов.

— Какой она все-таки славный ребенок! С нею — никаких хлопот, — ласково сказала Эмили.

— Жаль, что мы не встретились раньше — у нас тоже могли бы быть свои дети, — с сожалением вырвалось у доктора.

— О нет, Хэт, я предпочитаю роль любящей бабушки, а не матери. Мне нравятся дети, которые по вечерам уходят домой, — сказала она.

— Тебе со мной не скучно? — вдруг спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Там, в Америке, у тебя была активная жизнь — ты преподавала, ходила в галереи и музеи, где бывают сотни и тысячи людей.

— Перестань напрашиваться на комплимент, Хэт. Ты прекрасно знаешь, что я по уши влюбилась в этот дом. И в тебя тоже. А когда мы отведем малышку обратно на Честнат-Корт, я приготовлю тебе восхитительное сырное суфле, чтобы доказать это.

— Господи милосердный, о большем я не смел и мечтать, — с удовлетворенным вздохом изрек Хэт.

 

После того как Лиза и Динго попрощались и уехали, в квартире воцарилась мертвая тишина.

Ноэль выдвинул ящик стола и достал письмо. Пожалуй, ему стоит что-нибудь съесть, чтобы подкрепиться, морально и физически. Сегодня он еще не завтракал. Он приготовил себе бутерброд с помидором, осторожно положил сверху колечко лука и обрезал корочку. По вкусу бутерброд напоминал древесные опилки.

Он пододвинул к себе конверт.

Когда он увидит подтверждение того, что действительно является отцом Фрэнки, все вновь будет в порядке. Разве нет? Это жуткое ощущение пустоты исчезнет, и он опять станет нормальным человеком.

Но, предположим… Ноэль не позволил себе мысленно ступить на этот путь. Разумеется, он был отцом Фрэнки. И теперь, после того, как он съел этот безвкусный бутерброд с помидором, он готов прочесть об этом.

Он взял письмо в руки и разрезал его тем же ножом, которым готовил себе сэндвич. Оно было сухим и официальным, но кратким и не оставляющим места для сомнений.

Образцы ДНК не совпадали.

Его охватила дикая ярость. Он почувствовал, как у него загорелись щеки и кончики ушей. В животе образовалась неприятная тяжесть, перед глазами все поплыло, а голова закружилась.

Этого не может быть.

Стелла не могла столь беспардонно обмануть его и подсунуть чужого ребенка. Не может быть, чтобы она затеяла все эти сумасшедшие хлопоты и вписала его фамилию в свидетельство о рождении, если бы не верила, что это — правда.

Хотя, не исключено, у нее было столько любовников, что она и сама понятия не имела, кто отец Фрэнки.

Она могла выбрать его, потому что он был тихим и спокойным и не стал бы поднимать шум.

С таким же успехом отец Фрэнки мог быть настолько ненадежной или неуловимой личностью, что она не желала или не могла связаться с ним.

Рот его наполнился желчью.

Он совершенно точно знал, что должен сделать, чтобы почувствовать себя лучше. Схватив пиджак, он выскочил наружу.

 

Утро в кардиологическом центре выдалось для Мойры хлопотным. Как только поползли слухи о том, что она умело отыскивает правоустанавливающие документы, обеспечивающие ее клиентам причитающиеся выплаты, как их количество резко возросло.

Быстрый переход