— Дом?

— Прежде чем определить спасенную собаку на постоянное проживание, нужно убедиться, что она здорова и ей сделаны все необходимые прививки.

— Однажды, когда его не было дома, я отвела Никки к ветеринару, и ей сделали все прививки. Он пришел в ярость, увидев проставленную в счете сумму.

— Приемные родители оценивают собаку, пишут отчет о степени ее подготовки: приучена ли она делать свои дела, вне дома, реакция на прогулки на поводке.

— Никки приучена. Она — милая девочка.

— Если у собаки нет серьезных поведенческих проблем, мы находим ей постоянное пристанище. У некоторых из наших добровольцев достаточно места не только для транзитных собак. Кто-нибудь из них приютит вас и детей на несколько недель, пока вы не встанете на ноги.

— Почему они это сделают?

— Большинство тех, кто спасает золотистых ретриверов, особые люди. Вы увидите.

На коленях Джанет шевельнулись руки.

— Какой кошмар.

— Если бы вы остались с ним, было бы хуже.

— Будь я одна, наверное, осталась бы. Но не с детьми. Хватит. Мне… стыдно за то, что я позволяла ему так с ними обращаться.

— Стыдиться следовало, если бы вы остались.

— Теперь — нет. Конечно, если вы не позволите ему уговорить вас вернуться.

— Такому не бывать.

— Рада это слышать. Идти можно только вперед. Но не назад.

Джанет кивнула. Может, поняла. Скорее — нет.

Для многих людей свободная воля — право на борьбу, но не с тяготами жизни или несправедливостью, а с тем, что для них будет только лучше.

— С синяком уже ничего не поделаешь, — сказала Эми, — но есть смысл приложить лед к разбитой губе.

Дженет поднялась с подлокотника, направилась к двери спальни.

— Хорошо. На мне все заживает быстро. Мне иначе нельзя.

Эми положила руку на плечо женщины, задержала ее.

— Ваша дочь, она аутистка?

— Один врач так говорил. Другие не соглашаются.

— И что говорят другие?

— Кто что. Различные недостатки развития с длинными названиями и без надежды на улучшение.

— Ее лечили?

— Пока ничего не помогло. Но Риза… она и вундеркинд. Если хоть раз услышит песню, может спеть ее или сыграть мелодию… на детской флейте, которую я ей купила.

— Раньше она пела на кельтском?

— В доме?

— Да.

— Она знает язык?

— Нет. Но Мейв Галлахер, наша соседка, обожает кельтскую музыку, заводит ее постоянно. Иногда она сидит с Ризой.

— То есть, однажды услышав песню, Тереза может идеально воспроизвести ее даже на языке, которого не знает?

— Иной раз это так странно. Высокий нежный голос, поющий на иностранном языке.

Эми убрала руку с плеча женщины.

— Она когда-нибудь…

— Что?

— Делала нечто такое, что казалось вам необычным?

Джанет нахмурилась.

— Например?

Чтобы объяснить, Эми пришлось бы открывать дверь за дверью, ведущие в глубины души, в те места, посещать которые ей совершенно не хотелось.

— Не знаю. Не могу сказать ничего определенного.

— Несмотря на все ее проблемы, Риза — хорошая девочка.

— Я в этом уверена. И очаровательная. У нее такие красивые глаза.

Глава 7

Харроу рулит, серебристый «Мерседес» легко вписывается в повороты, обтекает их, будто капелька ртути, а Лунная девушка злится на пассажирском сиденье.

Каким бы хорошим ни был для нее секс, с кровати она всегда поднимается злой.