|
– Это ваш жилец? Недоверчивый взгляд. – Ну… Что с того то? – Ничего… Я хотел знать, ваш ли это жилец… – Во всяком случае, мы наконец то от него избавились! Нужно было что нибудь заказать, но не пить же белое вино после обеда. – Два кальвадоса! – Вы из полиции? – Да… – Мне так и показалось… Ваше лицо что то мне напоминает… Ну и что вам надо? – Это я вас спрашиваю, что вы об этом думаете… – Я думаю, что скорей уж он сам мог бы кого нибудь прикончить… Или ему могли разбить морду кулаком… Потому что, когда он бывал пьян, а такое случалось каждый день, то становился невыносимым. – У вас записаны его данные? Преисполненный достоинства, подчеркивая всем своим видом, что ему нечего скрывать, хозяин принес регистрационную книгу и с долей высокомерия протянул ее комиссару. «Эрнест Комарье, сорок семь лет, уроженец Марсийи близ Ла Рошели (провинция Шарант Маритим), лесоруб, прибыл из Либревилля (Габон)». – Он оставался у вас шесть недель? – Шесть лишних недель! – Он что, не платил? – Платил то он регулярно, каждую неделю… Но он был слишком возбужден… Он два или три дня лежал в постели с лихорадкой, требовал принести ему ром для лечения и пил его целыми бутылками, потом он спускался вниз и за несколько дней обходил все бистро в округе. Вечерами иногда он вовсе не возвращался, а иногда будил нас в три часа ночи… Иногда нам даже приходилось раздевать его… Он блевал на ковер на лестнице или на половик… – У него есть семья в ваших краях? Хозяин и хозяйка переглянулись. – Кого то он здесь наверняка знал, но кого именно, никогда не хотел говорить. Если это его родственники, то заверяю вас, что он их не любил, ибо часто говорил: «В один прекрасный день вы еще услышите обо мне и об одном мерзавце, которого все считают честным человеком, а он грязный лицемер и вор, каких свет не видывал…» – Вы так и не узнали, о ком он говорил? – Все, что я знаю, – так это то, что парень был невыносим… У него была мания: как напьется, вынет большой револьвер с барабаном, наведет его на воображаемую цель и орет: «Пах! Пах!» После чего он разражался смехом и требовал выпить. – Выпейте с нами по стаканчику… Еще один вопрос… Знаете ли вы в Жювизи господина среднего роста, довольно полного, но не толстого, с закрученными ярко черными усами, который иногда ходит с небольшим чемоданом в руке… – Тебе что нибудь это говорит, дорогая? – спросил жену хозяин. И она задумалась, припоминая. – Нет… Хотя… Но тот человек скорее низкого роста, чем среднего, и я не считаю его полным… – О ком вы говорите? – О месье Оже, у которого домик в поселке. – Он женат? – Конечно… Мадам Оже очаровательная женщина, очень приличная, очень спокойная, она почти никогда не покидает Жювизи… Хотя нет!.. Кстати… Трое мужчин смотрели на нее, ожидая продолжения. – Я вспоминаю, что вчера, когда я занималась стиркой во дворе, то увидела, как она направлялась к вокзалу… Я думаю, что она хотела сесть на поезд, отходящий в четыре тридцать семь. – Она брюнетка, не так ли?.. У нее есть сумочка из черной кожи?.. – Не знаю, какого цвета у нее сумочка, но на ней был синий костюм и белая блузка. – Чем занимается месье Оже? На этот раз хозяйка повернулась к мужу. – Он продает марки… Его фамилия встречается в газетах, он дает небольшие объявления… «Марки для коллекций»… Конверты с тысячей марок за десять франков… Конверты с пятьюстами марок… Все это рассылается по почте, наложенным платежом… – Он много путешествует? – Время от времени он ездит в Париж, несомненно за марками, и всегда берет с собой свой чемоданчик… Два или три раза он сидел здесь, когда поезд задерживался… Он заказывал у нас кофе со сливками и минеральную воду. |
