|
– Если вас не затруднит, дайте мне одну газету. Надо же! Клиент заговорил! Голос тихий, почти робкий. – Какую желаете? «Тан»? «Фигаро»? «Деба»? – Не важно. Это наводит Жозефа на мысль о том, что клиент, несомненно, не из Парижа. Он никак не может быть иностранцем, так как говорит без акцента. Скорее всего, он приехал из провинции. Но поблизости нет никакого вокзала. Зачем ему, выйдя из поезда около восьми утра, тащиться через несколько кварталов Парижа с чемоданом в руке, чтобы наконец оказаться в незнакомом кафе? Ведь Жозеф, обладавший хорошей памятью на лица, уверен в том, что никогда не видел его. Незнакомцы, войдя в кафе «Министерское», обычно сразу же чувствуют, что они здесь лишние, и удаляются. Одиннадцать часов. Час хозяина, господина Монне, который спускается из своей квартиры – аккуратно выбритый, светлолицый, седые волосы тщательно расчесаны; он, как всегда, в лакированных ботинках. Он давно уже мог бы удалиться от дел. Каждый из его детей получил от отца кафе в провинции. Если он и остается здесь, то только потому, что этот угол бульвара Сен Жермен – единственное место в мире, где он может жить, и клиенты кафе стали его друзьями. – Все в порядке, Жозеф? Он сразу же заметил посетителя и его чашку кофе. Его взгляд становится удивленным. И официант шепчет ему из за стойки: – Он сидит тут с восьми утра. Господин Монне несколько раз проходит рядом с незнакомцем, потирая руки, словно бы приглашая его вступить в беседу. Господин Монне разговаривает со всеми своими клиентами, играет с ними в карты или домино, ему знакомы их семейные проблемы и служебные интрижки. Клиент не реагирует. – Он мне казался очень усталым, как человек, проведший ночь в поезде, – показал хозяин. Каждого из троих – Жозефа, мадемуазель Берту и Монне – Мегрэ позднее спросит: – У вас не сложилось впечатление, что он высматривает кого то на улице? И их ответы будут разными. – Нет, – заявил г н Монне. Кассирша: – Мне показалось, что он ожидал женщину. Наконец, Жозеф: – Несколько раз я замечал, что он смотрит в сторону бара напротив, но он сразу же опускал глаза. В одиннадцать двадцать клиент заказал бутылку «Виши». Некоторые посетители пьют минеральную воду; здесь их знают, их понимают: как господин Бланк из военного министерства, они соблюдают диету. Жозеф машинально отмечает про себя, что люди, которые не пьют и не курят, встречаются довольно редко. Потом почти два часа клиентом не занимаются, ибо настает час аперитива; завсегдатаи идут один за другим, и официант уже знает, кому что подать и на какие столы принести карты. – Официант… Час дня. Человек по прежнему на месте, его чемодан засунут под банкетку из красного бархата. Жозеф, притворившись, что хочет рассчитать клиента, вполголоса считает и объявляет: – Восемь франков пятьдесят. – Вы не могли бы принести мне бутерброд? – Сожалею. У нас нет. – Маленьких булочек у вас тоже нет? – У нас нет в ассортименте закусок. Это так и не так. Иногда вечерами здесь подают бутерброд с ветчиной игрокам в бридж, если они не успели поужинать. Но это исключение из правил. Человек качает головой и бормочет: – Не важно. На этот раз Жозеф поражен тем, что у клиента дрожит губа, а на лице застыло печальное, покорное выражение. – Вам что нибудь принести? – Еще кофе и побольше молока. Он явно проголодался и счел нужным слегка утолить голод. Он не просил больше газет. Он мог прочесть ту, что у него была, от первой до последней страницы, не пропуская и небольших объявлений. |
