У Эммы Лайонны, любовницы адмирала Пейна, появились свой особняк, своя челядь, свои выезды; но вся эта роскошь блеснула как метеор: эскадра ушла, и корабль, на котором находился покровитель, скрылся за горизонтом, унося с собою ее золотые сны.
Однако Эмма была не из числа женщин, подобных Дидоне, что покончила с собою из-за измены Энея. Один из друзей адмирала, сэр Гарри Фезертонхо, богатый и красивый джентльмен, выказал готовность помочь Эмме сохранить то положение, в каком он ее застал. Уже сделав первый шаг на заманчивом пути порока, она приняла предложение и целый год была царицей празднеств, танцев и охотничьих забав; но по прошествии года, забытая первым своим любовником, униженная вторым, она постепенно впала в такую нищету, что единственным исходом стал для нее тротуар Хеймаркета, наихудшее из всех мест, где несчастным созданиям приходится вымаливать любовь прохожих.
К счастью, на отвратительную сводню, что взялась было руководить ею на пути в бездну разврата, произвели впечатление незаурядность и скромность новой постоялицы, и, вместо того, чтобы пустить ее по рукам, как остальных, она отвела Эмму к известному врачу, завсегдатаю ее заведения.
То был пресловутый доктор Грехем, таинственный адепт некоего сладострастного мистицизма, шарлатан, проповедовавший лондонской молодежи религию плотской красоты.
Эмма предстала перед ним: свою Венеру — Астарту он нашел в образе Венеры Стыдливой.
Он дорого заплатил за такое сокровище; но для него это сокровище было бесценно; он поместил ее на ложе Аполлона, под покрывало, прозрачнее той сети, в которой Вулкан держал плененную Венеру на виду у Олимпа, и объявил во всех газетах, что обрел наконец невиданный, высший образец красоты: этого одного ему до сих пор недоставало для торжества его идей.
В ответ на подобное воззвание, где сластолюбие прикрывалось именем науки, все приверженцы великой религии любви, культ которой распространяется на весь мир, поспешили в кабинет доктора Грехема.
Триумф был неслыханный: ни живопись, ни ваяние никогда еще не создавали такого совершенства; Апеллес и Фидий были побеждены.
Художники и скульпторы повалили толпой. Явился и Ромни, вернувшийся в Лондон; он узнал девушку из графства Флинтшир и стал рисовать ее в разных видах — в образе Ариадны, вакханки, Леды, Армиды (и ныне в Королевской библиотеке хранится серия рисунков, изображающих эту чаровницу во множестве сладострастных поз, созданных античной чувственностью).
Именно тогда юный сэр Чарлз Гревилл из знаменитой семьи Уорвика, прозванного «делателем королей», племянник сэра Уильяма Гамильтона, поддавшись любопытству, познакомился с Эммой Лайонной и, ослепленный ее несравненной красотой, без памяти влюбился в нее. Юный лорд рассыпался перед ней в самых заманчивых обещаниях, однако она считала себя связанной с доктором Грехемом узами признательности и устояла перед всеми соблазнами, говоря, что на сей раз расстанется с любовником только ради того, чтобы последовать за супругом.
Сэр Чарлз дал слово дворянина жениться на Эмме Лайонне, как только достигнет совершеннолетия. А в ожидании этого события Эмма дала согласие на то, чтобы ее похитили.
Любовники действительно зажили как супруги, и, полагаясь на слово своего друга, Эмма родила троих детей, и их должен был узаконить предстоящий брак.
Но за время этого сожительства произошла смена правительства и Гревилл лишился должности, с которой была связана немалая доля его доходов. Событие это произошло, к счастью, спустя три года, а к этому времени Эмма Лайонна, благодаря лучшим лондонским педагогам, сделала огромные успехи в музыке и рисовании; кроме того, она не только совершенствовалась в родном языке, но изучила также французский и итальянский; она декламировала стихи не хуже миссис Сиддонс и вполне овладела искусством пантомимы и пластики.
Несмотря на утрату должности, Гревилл не мог решиться сократить свои расходы, он только стал обращаться к дяде за денежными вспомоществованиями. |