Салон красоты «Клеопатра» – мы сделаем вас красивыми; свадебный салон «Адам и Ева» – лучшие костюмы и платья из Турции; мануальный терапевт Аванезов – победим боль вместе; провидица Прасковья – предсказание судьбы… По иронии судьбы оканчивался коридор дверью, за которой расположился салон ритуальных услуг «Последний путь».

Здесь постоянно толклись люди. Они громко переговаривались, спорили, хотя зачастую хотели совершенно разного, и точек соприкосновения между своими желаниями не имели. Ну что может быть общего у молодой женщины, ожидающей педикюра, и средних лет мужчины, пришедшего лечить позвоночник? Или группы родственников, обсуждающих, какой лучше венок выбрать – скромный или дорогой?

Коммерсант средней руки Ферзаули, он же руководитель вайнахского землячества Гирей-Хан, он же осведомитель ФСБ «Миша» прошел мимо толпящихся в ожидании стать красивыми, жениться, излечиться и узнать свою судьбу людей, не доходя две комнаты до «Последнего пути» свернул направо и остановился у двери с неприметной надписью «Кладовая». По выработанной привычке, он поправил синий в белую крапинку галстук, повертев при этом головой по сторонам и прислушавшись. Не увидев, и не услышав ничего подозрительного, «Миша» одернул свой строгий и одновременно нарядный костюм, переложил кожаную папку в левую руку, и открыл дверь. За ней была еще одна дверь – толстая и обитая изнутри звукоизоляцией. В кладовых таких дверей не бывает.

Помещение за ними представляло странный симбиоз склада и служебного кабинета. Слева, на стене, висели несколько полок, на которых стояли пачки стирального порошка, мыла, зубной пасты, шампуней, жидкостей для мытья стекол и прочего ширпотреба. Заднюю стену закрывал занавес цвета хаки от пола до потолка. Справа, у окна, стоял простой канцелярский стол, за которым, на допотопном жестком стуле, сидел Валерий Павлович Романов, собственной персоной. В строгом сером костюме, с галстуком, он не был похож на кладовщика. Не был он похож и на майора ФСБ, которым, собственно, являлся в действительности. Овальное простоватое лицо, нос уточкой, редеющие светлые волосы, зачесанные справа налево, заметные мешки под глазами. При виде вошедшего на его лице появилась широкая дружеская улыбка, настолько искренняя, что можно было поверить, будто он очень рад визиту осведомителя.

– Здравствуйте, «Миша»!

Майор встал, обошел стол, будто встречал очень уважаемого посетителя, не снимая улыбки, протянул руку. Ферзаули пожал ее столь же неохотно, как накануне Султану. Он понимал, что радости от этой встречи ни один из них не испытывает, просто каждый старательно играет свою роль.

Романов запер обе двери на щеколды, сделал приглашающий жест.

– Присаживайтесь! Как жизнь, как семья? Что нового? – добросовестно отрабатывал он прелюдию, предшествующую главному разговору.

Ферзаули осторожно опустился на неудобный, расшатанный стул, отметив, что в голосе куратора, несмотря на выучку и опыт, все равно проскальзывают снисходительные нотки – точь-в-точь, как у того щенка. Но этот, по крайней мере, майор службы безопасности. Хотя по горскому менталитету это ничего не значило: главное – что человек представляет сам собой, без должностей и званий. Ибо ни одна «корочка» не заменит силу характера, решительность и смелость. Поэтому, в глубине души, Гирей-Хан испытывал превосходство над курирующим офицером, хотя скрывал свои чувства гораздо лучше, чем тот…

Романов сел на свое место, скрестил руки на груди, и выжидающе посмотрел на визитера. Раз «Миша» вышел на встречу, значит, у него есть информация. А она сейчас как раз кстати. Вдруг он подумал, что хотя агент на семь лет старше его, выглядят они, как ровесники. И это в лучшем случае! И костюм у чеченца гораздо лучше, и сидит ловчее… Настроение испортилось.