Белецкий напрягся, сразу подозревая самое худшее.

  Честное слово, меня скоро начнёт трясти от этого вопроса. Что на этот раз? В каких смертных грехах меня нынче обвиняют?

Дашка испуганно притихла.

  Ты, случайно, не был на встрече однокурсников Щукинского на днях?   осторожно прощупывая почву, спросил режиссёр. Белецкий кивнул.

  Случайно, был. И не на днях, а буквально вчера.

Чёрт бы побрал это проклятое “вчера”...

  Быстро же пошла реакция,   и Антон сунул ему телефон с открытой статьёй.   В "Звёздном экспрессе" утром дали материал, остальные сайты тут же подхватили и перепечатали.

Больше всего Белецкий боялся, что в СМИ просочится что нибудь, связанное с их с Кети поцелуем. Тогда, действительно, вовеки будет не отмыться от всей этой грязи...

Реальность оказалась куда более прозаичной, хоть и всё равно мерзотненькой.

Некий бывший однокурсник, скромно пожелавший остаться неизвестным, делился впечатлениями от встречи и крыл Белецкого на чём свет стоит. “Он из всех нас   наименее талантливый”, “пробивался всегда за счёт смазливой внешности”, “ничего из себя не представляет как артист”, “зашкаливающее самомнение, самовлюблённость и высокомерие”, “любимчик Мастера, чем бессовестно пользовался, с трудом переползая с курса на курс”   вот только малая часть тезисов, которыми была под завязку набита эта статья. Уязвлённое самолюбие и неприкрытая зависть так и хлестали из текста.

  Нехило ты там кому то по мозолям потоптался своим присутствием,   покачал головой Антон, когда Белецкий молча вернул ему телефон.   Бомбануло так бомбануло... Сразу видно, талантливый и успешный человек писал,   он язвительно хмыкнул.   Какой мощный высер!

  Что там, пап?   пискнула Дашка, но он только успокаивающе махнул рукой:

  Даже и обсуждать не стоит.

Белецкий действительно не собирался переживать по этому ничтожному поводу. Единственное, что было неприятно   так это то, что бывший однокурсник сохранил в тайне своё имя. Подозрение волей неволей падало на всех   анонимом мог оказаться и Генка Огурцов, и даже Жорка Иванов... все те, кто ещё вчера братались с ним и клялись в том, что студенческая дружба не ржавеет.

  Да ведь сразу ясно, что такие встречи никогда не заканчиваются ничем хорошим. Обязательно будут сравнивать свои и чужие успехи и брызгать желчью... На хера ты вообще туда попёрся?!   с досадой воскликнул Крапивин.

  Веришь, нет...   вздохнул Белецкий,   со вчерашнего дня сам бесконечно задаю себе этот вопрос.

Из театра они вышли втроём.

  Извини,   сказал Дашке Белецкий, приобняв её за плечи,   я сегодня безлошадный, так что не смогу отвезти тебя домой.

  Да какие проблемы, господи,   она пожала плечами.   Я девочка большая, на такси спокойно доберусь, даже не волнуйся. Ну, или Женьке сейчас звякну, он за мной заедет, если у него нет срочной работы...

Жених дочери был программистом, работал не в офисе, а из дома, и преимущественно ночами.

При их появлении со скамейки возле служебного входа поднялась одинокая женская фигура. Белецкий подумал было, что это какая нибудь заждавшаяся поклонница (у остальных, видимо, не хватило терпения торчать здесь до победного конца), но тут свет фонаря упал ей на лицо, и он понял, что это Кетеван. Кетеван, которая, должно быть, весь день провела как на иголках, ожидая его звонка.

  Я... пыталась тебе дозвониться, Сандро,   сказала она негромко.