Понятно,   усмехнулся Белецкий, отворачиваясь.

  Ух, и скандал тогда разгорелся!   будто не замечая его напряжения, продолжала Кетеван.   Ты не представляешь, как отец орал. Мне было строго настрого запрещено даже думать об Аслане. Но...   она решительно вздёрнула подбородок.   Мы всё равно будем вместе, я верю. Пока что ещё мы оба сильно зависим от родителей, но потом обязательно вырвемся из под их надзора. Если, конечно, они и сами в конце концов не согласятся на наш брак. А пока что приходится скрываться, врать и изворачиваться. Письма друг другу пишем только "до востребования", на домашний адрес нельзя... Если предки узнают, что мы с Асланом до сих пор общаемся... они меня заживо съедят! Да и ему тоже мало не покажется.

  Но почему они против? – недоумевая, поинтересовался Белецкий.   Раз такая любовь... Лучше бы не мешали счастью своих детей, а поддержали и помогли... Ты не пробовала просто нормально поговорить с ними, всё объяснить? Тем более, тебе уже не четырнадцать, ты вполне взрослый и разумный человек.

  Ты не понимаешь,   она коротко и зло рассмеялась.   Это же вопрос чести семьи и рода, вопрос крови... Мы с Асланом принадлежим разным мирам. У нас разные религии... Да и вообще, у грузин к дагестанцам издавна настороженное отношение. Так сложилось исторически.

  Почему?

  Грузинки ведь красивые,   Кетеван горделиво приосанилась.   Наших девушек в прежние времена частенько похищали турки, дагестанцы и лезгины... Да знаешь ли ты, кто такие лезгины?

Он неопределённо покачал головой.

  Они живут в южном Дагестане, на границе с Грузией и Азербайджаном. Раньше постоянно навещали с набегами грузин, крали коней, девушек... и так далее. На грузинском языке лезгин   "лек", а на лезгинском это же слово означает "орёл"... забавно, правда? Есть даже такое стихотворение...

И, внезапно подобравшись, точно на сцене, расправив плечи и вскинув подбородок, Кетеван вдруг начала декламировать нараспев своим хрипловатым завораживающим голосом   громко, никого не стесняясь:

  Позади остались реки,

Гор заснеженных хребты.

В дом к тебе явился леки,

Отчего ж не плачешь ты?

Иль тебе в кругу домашних

Целый вечер напролёт

О моих набегах страшных

Мама песен не поёт?..*

Откинувшись на спинку высокого барного стула, Белецкий с интересом следил за оживлённой мимикой её лица, за точной жестикуляцией, вслушивался в интонации   что и говорить, Кетеван была прирождённой актрисой. Её, несомненно, ждёт великое будущее... И как это он умудрился не заметить её на вступительных прослушиваниях? Как пропустил?..

  ...Иль отец дочурке малой

Не рассказывал в тоске,

Что разбойник я бывалый

И живу невдалеке?

Что держу, ему на зависть,

Полудикого коня...

Знай, в краю твоём боялись

Даже взрослые меня.

Ею невозможно было не залюбоваться. Даже бармен, до этого занятый своими прямыми обязанностями, застыл с полуоткрытым ртом, наблюдая за девушкой, читающей это незамысловатое, но почему то вынимающее душу стихотворение.

  Мной пугали в давнем веке

Малышей своих они:

"Спи, не то прискачет леки,

Баю баюшки. Усни!.."

У развалин старых башен

Вьются стаи голубей.

Никому теперь не страшен

Леки в Грузии твоей.

Голос её становился всё более вкрадчивым, нежным, убаюкивающим и обольстительным одновременно.