А ну, извинись перед девушкой сейчас же, скотина,   негромко, но внятно произнёс он. Тот округлил глаза в искреннем изумлении.

  Чего о о?.. Да пошёл ты,   и сбросил его руку, как будто назойливую букашку стряхнул.

  Я сказал, извинись,   Белецкий схватил его за ворот спортивного костюма и подтянул к себе.

  Что тут у вас происходит?   завидев суету возле автомата, к ним уже спешил Жорка.   Какие то проблемы, Саня? А может, надо кому то по шее накостылять?   добавил он грозно, немного, впрочем, утрируя, но эффект это возымело моментально. Завидев внушительную фигуру Иванова, грубиян явно струхнул. Он был вовсе не таким уж смелым и безбашенным, каким хотел казаться.

  Ну чего вы, ребята,   он выдавил из себя примирительную улыбку.   Зачем сразу "по шее", да ещё и двое на одного... Давайте как то по хорошему решим. Я не хотел...

  Извинись,   повторил Белецкий тоном, в котором звенела сталь.   А не то я твой поганый язык оторву и тебя же сожрать его заставлю.

Парень перевёл взгляд на притихшую с телефонной трубкой в руках Кетеван – не то, чтобы испуганную, но заметно взволнованную   и нехотя, явно превозмогая себя, буркнул:

  Прости, пожалуйста... сестрёнка. Глупость ляпнул. Не подумал. Больше такого не повторится, клянусь!

У Кетеван дёрнулась бровь. Девушка брезгливо искривила губы и повелевающим, поистине царским, жестом отпустила придурка на все четыре стороны. Тот поспешил ретироваться, начисто забыв о том, что ему тоже нужно было куда то звонить.

Лицо Кетеван моментально поменяло выражение с презрительного на благодарно сияющее.

  Сандро, Гогия!.. Спасибо вам, мальчики. Вы настоящие рыцари,   девушка одарила своих спасителей широкой белозубой улыбкой, и Белецкий вдруг понял, что самым идиотским образом ревнует к Жорке. "Тоже мне   рыцарь печального образа..."   подумал он, с обидой косясь на богатырскую фигуру Иванова и его румяную, пышущую здоровьем физиономию. Белецкому внезапно захотелось, чтобы все ласковые слова, комплименты и улыбки эта гордая грузинка адресовывала только ему одному...

Тётя Кетеван оказалась чудесной гостеприимной женщиной дивной красоты и изящества. Юной племяннице далеко было до изумительной грации собственной тётки, до её величавой стати.

Это была грузинка лет сорока   с чуть удлинённым лицом, смуглой гладкой кожей и удивительными   на контрасте со смоляными волосами   светло голубыми, почти бирюзовыми глазами, точно омытыми утренней росой. Небо смотрело изнутри этих необычных глаз, заглядывая прямо в душу собеседнику.

Тётя Нателла служила костюмером в Большом театре, одевала солисток и близко знала всех звёзд российской оперы и балета. Она была вдовой   муж Нодар скончался год назад. Детей у супругов не случилось, поэтому всю свою нежность, сердечное тепло и ласку тётушка обрушила на любимую племянницу Кетеван   Кети, дочь младшей сестры Теоны. Кетеван платила тётушке той же монетой и обожала её не менее сильно и искренне, чем родную мать.

Оказалось, что покойный муж Нателлы был художником. В квартире повсюду висели его картины   в основном пейзажи и портреты. Перед одной работой Белецкий так и замер, потрясённый её красотой и при этом простотой. Картина изображала трёх женщин   одну даму средних лет и двух молоденьких девушек, в одной из которых по небесно голубым глазам с лёгкостью угадывалась хозяйка квартиры, правда, куда более юная, чем сейчас.