— Подожди, Нергалов выродок, я все равно доберусь до тебя! — Он вновь взмахнул мечом, отражая очередную атаку четырехглазых монстров.

«Конечно же, колдун оградил себя. В коня надо стрелять, в коня! — подумал он. — Но как сказать об этом офирцу?..»

Глава семнадцатая

И Джилес словно услышал его: следующая стрела, радостно прозвенев в воздухе, вонзилась в грудь коня. Тот взвился на дыбы в последнем усилии и рухнул на колени. Лиаренус, возможно, был неплохим магом, но всадником никудышным: он зашатался в седле, выронил свирель, а потом перевалился через голову коня прямо в гущу своих бойцов. Проклятая дудка умолкла, строй зеленых чудовищ развалился: некоторые из них толпой бросились пожирать трупы своих собратьев, кое-кто продолжал атаковать киммерийца, а последние ряды ринулись на коня и истошно вопившего Лиаренуса, который, запутавшись в стременах, барахтался среди плоских четырехглазых голов.

— Мой перстень! — взревел Конан, бросаясь в гущу байрагов. — Эти тупоголовые гниды сожрут его! Джилес! Джилес!

Офирец, увидев, насколько успешными оказались последствия его удачного выстрела, уже мчался ему на помощь, размахивая мечом и колошматя байрагов направо и налево.

Они прорубались сквозь толпу чудовищ, как косари на покосе. Зеленая жижа из порубленных байрагов хлестала ручьями, но их окружали все новые и новые полчища. Конан стремился как можно скорее достичь того места, где в груде зеленых тел, словно утопающий в волнах моря, то появлялся, то исчезал Лиаренус. Если он не успеет, то монстры сожрут своего родителя вместе с горбом — туда ему и дорога, но перстень пропадет в их внутренностях, а этого допустить было никак нельзя.

Помощь пришла совершенно неожиданно: сбоку на толпу налетели какие-то всадники и принялись узкими кривыми клинками крошить нападавших на них байрагов, крича при этом:

— Хозяин! Держись, мы идем на помощь!

«Туранцы из охраны, — догадался варвар, — ну что ж, пусть тоже поработают — это нам не помешает, клянусь Кромом!»

Вместе с подмогой они довольно быстро управились с остатками колдовского войска. Сотни обезглавленных трупов байрагов валялись по всему саду и около въездных ворот. Правда, люди тоже понесли потери: двоих туранцев монстры успели разорвать на части вместе с лошадьми, да и остальные получили множество рваных кровоточащих ран.

Лиаренусу не помогло даже вмешательство туранцев — наверное, боги наказали его за гордыню: когда варвар добрался до него, то Горбуна уже, собственно говоря, и не было, чудовища рвали на части то, что осталось от их бывшего повелителя. Конан едва успел снести голову одному из них, который схватил вожделенную для варвара правую руку. Киммериец подхватил обрубок и, сорвав кольцо, успел надеть себе на мизинец, тут же отбив нападение следующего монстра.

Несколько байрагов еще бегали по саду, но поодиночке они были не так страшны: с ними покончили быстро.

— На колдовство надейся, а с хорошим мечом все-таки спокойнее, — довольно усмехнулся Конан, который всегда недолюбливал всяческую магию. Он оглядел поле битвы, заваленное зелеными обрубками. — Надо же, столько старался, и вот тебе, проклятый Горбун! Чего-то недодумал! Нергалово племя!

Киммериец, отирая пот со лба, оглянулся в поисках Джилеса. Тот стоял, разговаривая с туранцем, видимо предводителем всадников, пришедших им на помощь.

— Так это тебя мы должны были поймать? — крикнул он Конану.

— Наверное, — рассеянно подтвердил киммериец. После испытаний последних суток он вдруг почувствовал волчий аппетит, да и немудрено — последний раз нормально ели они еще в караван-сарае.