Сперва мы допросили пленника, но тот упорно молчал — из него ничего нельзя было выудить. Затем привели Юдит. Она не только не была смущена, но с вызовом глядела мне в лицо.

— Что искали вблизи от деревни? — спросил я ее.

— Догадайтесь! — улыбнулась она мне.

— Конечно, вашего Джонатана?

— Я же сказала вам, что принадлежу ему всецело!

— Напрасно вы так ему доверяете. Ваши спутники поставили свою жизнь, а заодно и вашу на карту, рискнув появиться так близко от нихоров!

— Это для меня не имеет значения.

— Где эти молодцы раздобыли винтовки?

— Это вам незачем знать.

— Вы что же, явились, чтобы дать мне еще один повод взять вас с собой?

— Какая же у меня могла быть еще цель?

— Освободить Мелтона.

— Мы не так глупы, как вы думаете.

— Ночью можно было бы решиться на это. Но вы правы в том, что ваши намерения были иными. Вы хотели проследить за нашим отъездом, затем отправиться за нами и напасть на нас в подходящий момент. Вы бы получили и вашего Джонатана, и деньги, а могольоны, помимо того, отомстили бы за свое поражение.

— Ах, ах, что за способности к ясновидению, — рассмеялась она, но смех ее был наигранным; вероятно, я попал в точку.

— Эта бравада недорого стоит. Ваша жизнь как была, так и осталась никчемной, и таким же никудышным будет ваш конец!

— А вам какое дело до этого! Моя жизнь и моя смерть — это мое дело, а не ваше!

— Все-таки и мое тоже! Вы столько раз переходили нам дорогу, что мы, пожалуй, вполне имеем право побеспокоиться о том, чтобы положить этому конец. Вождь нихоров, наш брат, несколько недель подержит вас здесь в плену; и это станет единственным последствием вашего неженского поведения.

Было видно, что она испугалась; но все же собралась с силами и произнесла, на этот раз умоляющим тоном:

— Вы поступаете со мной очень несправедливо. Я не хочу освобождать Мелтона, я только намеревалась попросить вас взять меня с собой.

— Попросить? Вместе с шестью вооруженными провожатыми? Расскажите это кому-нибудь другому! Довольно с вами, хватит! Видеть вас больше не хотим!

Она пошла, перед выходом обернулась еще раз и спросила:

— Значит, Мелтона увезут и накажут?

— Да.

— Помешать вам я не в силах, но учтите, если с вами что-то случится, пеняйте на себя.

Из ее слов следовало, что в пути на нас должны напасть. Как только стемнело, мы окружили деревню кольцом дозорных, залегших в траву. Четыре могольона были схвачены; пятый бежал.

Наутро мы выступили в поход. Паланкин Марты несли лошади; нихоры позаботились о том, чтобы у всех нас были хорошие лошади, и потому за день мы одолевали внушительное расстояние. Мы избегали района Змеиной горы и Флухо-Бланко вместе с пуэбло, завоеванным нами по пути сюда.

Если Джонатан Мелтон и питал надежду освободиться, то день ото дня она, казалось, все больше и больше таяла. Мы следили, чтобы они с отцом не разговаривали. Со старшим Мелтоном творилось что-то странное. Он безостановочно бормотал себе под нос какой-то невнятный вздор, внезапно просыпался посреди ночи, воя от ужаса, то и дело учинял разные глупости, и мы начали уже всерьез опасаться за его рассудок.

И вот однажды вечером — мы находились по ту сторону Литл-Колорадо, перед Анкомой — мы достигли того места, где старый Мелтон убил своего брата.