Насмешка звучала в его словах, грязня их, словно дерьмо — чистую воду. Корбетт шутливо-почтительно поклонился в ответ:

— Неужели это вы, господин Сигрейв? Не подумал бы, что у вас есть ноги. Как ни посмотришь, вы либо сидите на табурете, либо стоите на коленях, вылизывая башмаки сильных мира сего!

Жирное лицо Сигрейва побагровело от ярости, и он ткнул пальцем в грудь Хью Корбетта:

— Это вам, господин Корбетт, не помешало бы кое-кому вылизать башмаки! Лорд-канцлеру Барнеллу надоело посылать вам письма, и он очень сердит на вас за то, что вы не являетесь к нему. Поэтому, — ласково произнес он, — лорд-канцлер Барнелл приказал мне привести вас.

— А если я не пойду?

Едва эти слова слетели с его языка, как Корбетт пожалел о них. Кстати, по выражению глаз Сигрейва он понял, что именно такого ответа тот ждал.

— Господин Корбетт, — ответил Сигрейв, — не я поведу вас. Для этого лорд-канцлер прислал других джентльменов, которые стоят у вас за спиной.

Оглянувшись, Корбетт увидел вооруженных людей — караульных королевской стражи, а в отдалении еще одного человека, присматривавшего за лошадьми. Тогда он изо всех сил ухватил Сигрейва за плечо, глядя, как боль стирает с лица собеседника остатки высокомерия.

— Что ж, господин мальчик-на-посылках, если лорд-канцлеру угодно меня видеть, зачем терять время?

Корбетт вскочил на коня, которого ему подвели, и поехал вдоль Чипсайда, где мясные лавки и скотобойни наполняли воздух неизбывной вонью. Потом они свернули налево на Олд-Динс-лейн, потом — на Бойерс-роу, некоторое время ехали на юг по Флит-стрит, мимо Уайтфрайарс, Темпля, Грейз-Инн, богатых деревянных домов законников, прежде чем оказались на подъезде к Вестминстеру с его дворцом и аббатством. Стражники, серьезные, преисполненные важности, препроводили Корбетта и Сигрейва сквозь толпу, через главный зал, справа и слева от которого помещались суды, доставив обоих в тот самый небольшой покой, где Корбетт уже побывал несколько недель назад, когда получил свое последнее поручение.

Барнелл поджидал его, сидя за столом. Однако он еще несколько минут, пока пришедшие почтительно стояли возле двери, продолжал читать какой-то документ, прежде чем со стоном вскочил и бросил его на пол, где уже валялись другие пергаменты. Вновь усевшись, канцлер сложил пальцы щепоткой и задумчиво, даже печально посмотрел на чиновника.

— Господин Корбетт, — медленно проговорил он, — приятно видеть вас снова. Очень мило с вашей стороны, что вы нашли время посетить нас. — Барнелл с силой ударил по столу ладонью. — До чего же глупо и безответственно вы, опытный чиновник, ведете себя, заставляя короля ждать! Что вы возомнили о себе, господин Корбетт?

Корбетт молча смотрел прямо в лицо канцлеру, и тот повернулся к Сигрейву:

— Где вы нашли его?

— В Чипсайде, — с самодовольной усмешкой ответил Сигрейв. — Полагаю, он направлялся в таверну к своей любовнице.

Барнелл повернулся к Корбетту:

— Так?

Подавив ярость, Корбетт пожал плечами.

— Сигрейв не способен говорить правду, милорд, — ответил он. — Даже ради излечения от срамной болезни, коей он, безусловно, страдает!

Барнелл не позволил Сигрейву излить праведный гнев.

— Благодарю вас, господин Сигрейв, — ласково проговорил он. — Вы отлично справились со своей задачей и теперь можете идти.

Сверкнув глазами на Корбетта и не расшаркавшись, обиженный чиновник покинул комнату. Стражники последовали за ним, с трудом скрывая радость от унижения самодовольного господина.

Едва они ушли, Барнелл жестом пригласил Корбетта сесть.