Декабрь в Риме – это передышка. В прежние дни люди в это время приходили в себя после крайнего физического изнеможения, закончив жатву и сбор винограда. Но теперь бо́льшую часть работ выполняют рабы. По крайней мере, во время Сатурналий они получают дни отдыха, хотя и не целый месяц декабрь.

Форум был полон граждан: многие из них прикрепляли украшения, а остальные таращились на тех, кто работал. Повсюду красовались пучки колосьев и причудливые фигуры, сделанные из переплетенных кукурузных стеблей. Венки и гирлянды из виноградных лоз были повсюду: ими украсили все многочисленные места Форума, куда их можно было привесить. То тут, то там возвели новые ларьки, шатры и палатки – яркие, благодаря крашеным полотнищам и свежей росписи. Ради праздника ослабили большинство ограничений на торговлю на Форуме. В основном в ларьках будут торговать едой, но во многих станут продавать маски, гирлянды и венки, а еще восковые свечи и маленькие керамические статуэтки – традиционные подарки на Сатурналии.

– Гермес, – сказал я, пока мы изучали эти приготовления, – я собираюсь некоторое время провести в архиве. Я хочу, чтобы ты побродил среди торговцев, держа ушки на макушке. Помнишь, как говорила та деревенщина прошлой ночью?

– Да уж вряд ли забуду!

– Выясни, многие ли, продавая в городе свои товары, говорят на этом диалекте марсов. А если увидишь тех двух, беги за мной.

– Вчера было темновато, – с сомнением сказал мой раб. – Я не уверен, что узнаю их, если увижу. Крестьяне, по большей части, на одно лицо.

– Ты уж постарайся.

Я отправился в таблинум, поднявшись по нижней части склона Капитолия, где храмы тесно жались друг к другу на нашей самой священной земле.

Государственный архив находился в огромном, вытянутом здании, украшенном рядами внушительных арок и колонн и статуями на той стороне, что выходила на Форум. Остальная часть была без украшений, что внутри, что снаружи, и смахивала на склад.

До известной степени это и было складом. В нем помещались все государственные записи, которые не хранились по древней традиции в одном из храмов. Существовали различные религиозные объяснения, почему записи казначейства находятся в храме Сатурна, а архив эдилов – в храме Цереры, и так далее, но я думаю, так сделали просто для того, чтобы мы не потеряли все наши записи в одном-единственном пожаре. Стены таблинума были продырявлены ячейками и опоясаны полками, содержащими документы во всех мыслимых формах: здесь преобладали свитки, но имелись и деревянные таблички, пергаменты и даже иностранные договоры, написанные на пальмовых листьях. Люди, пребывавшие в самом напыщенном умонастроении, оставили таблички, нацарапанные на листах свинца, выдавленные на пластинах из обожженной глины или высеченные на камне. Те, кто желали оставить документы выдающегося великолепия, вырезали их на полированном мраморе.

По большей части это были бесполезные упражнения. Лично я думаю, что глиняные таблички проживут дольше всего. Свинец тает при невысокой температуре, и многие люди не осознают, как легко огонь повреждает мрамор. В любом случае уцелеет не так уж много предметов, которыми завален табуларий, как бы он ни погиб.

На втором этаже, на полной воздуха стороне, выходящей на Форум, находился Зал судебных документов. Как и остальным заведением, этим разделом заведовали государственный вольноотпущенник и рабы. Все они отлично умели только запасать документы, заботиться о них и запоминать, где что лежит. В то время заведующим-вольноотпущенником был Ульпий, человек с сухими и косными манерами, без сомнения, почерпнутыми из его окружения.

– Чем я могу помочь тебе, сенатор? – спросил он.