Несмотря на мрачные предсказания Ульпия, спустя несколько минут юный раб вернулся с папирусом, который выглядел почти новым.

– Это утренний отчет, предоставленный городскому претору в девятый день ноября, – сказал мальчик. – Тем утром женщина по имени Гармодия была найдена убитой на Марсовом поле, рядом с цирком Фламиния. Владельцы ближайших палаток опознали женщину как продавщицу трав из Маррувия.

Я ощутил легкий прилив того чувства, которое ощущал всегда, когда кусочек головоломки вставал на место. У философов, наверное, есть для такого чувства греческий термин. Маррувий находился в самом сердце территории марсов.

– Есть еще что-нибудь? – спросил я.

– Я проверил утренние рапорты и записи судов. Никого не задержали за убийство, – ответил юный раб.

Ничего удивительного. Расследование преступлений в Риме в лучшем случае было делом удачи, а крестьянка, родом даже не из города, привлекла бы еще меньше внимания, чем большинство жертв.

– Если тебе нужно еще что-нибудь узнать об этой женщине, – с глубоким удовлетворением сказал Ульпий, – тебе придется свериться с архивами эдилов.

– Я так и сделаю, – ответил я. – Благодарю вас всех.

Я постарался запомнить лицо мальчика, так быстро разыскавшего отчет. В следующий раз, когда мне понадобится найти что-нибудь в табуларии, я буду знать, к кому обращаться.

Затем я отыскал Гермеса, рыщущего по Форуму, и велел ему отправляться со мной.

– Нашел каких-нибудь марсов? – спросил я.

– Довольно много, хотя не заметил никого, кто смахивал бы на тех двух, что напали на тебя минувшей ночью. По большей части они продают травы и лекарства. Я тут поспрашивал, и все говорят, что марсы славятся этим.

– Я почему-то не удивлен. Гермес, мы, аристократы, теряем связь с нашими италийскими корнями. Мы так давно нанимаем греческих врачей, что забыли то, что знают все остальные италики: марсы славятся как знатоки трав.

– Тебе виднее.

Разговаривая, мы быстро шли в сторону Большого цирка.

– И я бы поставил на то, – продолжал я, – что марсы – известные отравители и практикуют незаконные аборты, а еще они – колдуны и из поколения в поколение занимаются магией, потому что такие вещи, похоже, всегда идут рука об руку.

– Мне это кажется разумным, – пробормотал Гермес.

Храм Цереры – здание очень красивое и внушительное, и в его подвале находится тесная канцелярия эдилов.

Войдя туда, я без удивления выяснил, что ни одного эдила там нет. Все, кто только мог, сегодня взяли выходной – и они тоже. Кроме вольноотпущенника, которому поручили следить за документами, и мальчика-раба, подметавшего комнаты. Архив эдилов далеко не такой объемистый, как огромный табуларий, но достаточно обширный. К счастью, я точно знал, какая дата мне нужна, и старик зашаркал прочь, чтобы принести мне то, что я потребовал. Несколько минут спустя он приплелся обратно.

– Прости, сенатор. Об этой погибшей женщине ничего нет.

– Что? – удивленно переспросил я. – Но должно быть! Это случилось на рынке Марсова поля, и в дело замешана владелица палатки, которая должна была платить эдилам… э-э… так скажем, пошлину. Как же так – нет отчета?

– Не могу сказать. Эдилы отвечают только за рынки, улицы и так далее, они не занимаются уголовными расследованиями.

Я ушел очень недовольный. Допустим, в государственных архивах всегда трудно что-нибудь найти, но нечто настолько новое должно было здесь иметься. Мы почти дошли до площади, окруженной цирками, когда нас бегом догнал мальчик-раб из храма.