– И никто не выступил вперед, как свидетель убийства?

Сторож цинично засмеялся.

– А разве такие когда-нибудь находятся?

– Изредка. Ходили какие-нибудь слухи?

– Нет, насколько я знаю, и это, по-моему, само по себе о чем-то говорит.

– Что ты имеешь в виду? – не понял я.

– Ну, слухи же всегда ходят, разве не так? А раз все помалкивают, значит, тут замешан кто-то важный.

– И остальные травницы ничего не сказали?

– Как я уже говорил, сенатор, я имею с ними дело только в самых крайних случаях.

Судя по виду сторожа, наиболее мудрая сторона его характера приказывала ему заткнуться, но горячее вино спорило с этой мудрой стороной, а в таких состязаниях вино всегда побеждает.

– Почему так? – настаивал я.

– Ну… – Он осмотрелся по сторонам, как будто кто-то пытался нас подслушать.

Люди за другими столами стучали игральными костями и залпом выпивали вино, не обращая на нас никакого внимания.

– Ну, – продолжил сторож, – они все ведьмы, вот что. Они могут тебя сглазить, навести чары – что угодно.

– Но большинство из них – просто безобидные саги, верно? – напомнил я.

– Не все, – подавшись вперед, тихо и серьезно возразил Ургул. – Некоторые – стриги, и нет способа отличить одних от других, пока ты с ними не повздоришь. – Он снова сел прямо. – И говорят, они особенно могущественны именно в это время.

– С чего бы?

Сторож явно удивился.

– Сегодня ночью один из самых важных их праздников, разве не так? Канун Сатурналий – именно тогда они танцуют, приносят жертвы и выполняют свои обряды там, на Ватиканском поле.

О таком я слышал впервые.

– Почему на Ватиканском?

– Там есть кусок священной земли, – сказал мой собеседник. – Говорят, там есть мундус, и ведьмы могут вызывать через него мертвых или общаться с богами подземного мира. Помяни мое слово, господин: сегодня в полночь ты не найдешь в городе ни единой стриги. Все они будут там.

– Ты мне очень помог, Марк Ургул, – сказал я, протягивая ему несколько денариев. – Вот. Отличного тебе праздника.

Сторож поблагодарил и поспешил вон, оставив меня сидеть и размышлять. В Риме есть миры внутри миров. Мир ведьм был для меня внове. Он являлся частью мира крестьян и маленьких провинциальных городков, как политическая жизнь Сената и ритуалы великих храмов являлись частью моего собственного мира. Ведьмы, чары и яды – при мысли о них запульсировала болью моя порезанная ладонь.

– К чему все эти разговоры о ведьмах и их ритуалах? – спросил Гермес – горячее вино подействовало и на него тоже.

Похоже, эта тема заставляла его нервничать.

– Не знаю, – признался я. – Я думал, предстоит простое расследование убийства – всего лишь обычного отравления по логичным политическим или личным мотивам. А теперь мы погружаемся в сферы оккультного и сверхъестественного…

Как и большинство образованных людей, я с острым скептицизмом относился ко всем суевериям и к людям, претендующим на сверхъестественные силы. Но с другой стороны, я знал, что не стоит рисковать. И выбила меня из колеи та женщина, Фурия. Я невольно гадал: чем же именно они занимаются там, на Ватиканском поле?

Я просто знал, что мое любопытство толкает меня к какому-то неописуемо глупому поступку.

Глава 8

Тем же вечером мы приготовились к ритуалам в храме Сатурна.