— Я спущусь к обеду и приступлю к своим обязанностям, — не поднимая глаз, сказала ему.

— Вы не приступите к своим обязанностям ни в обед, ни после, — спокойно ответил богатырь.

— Как это понимать? — удивилась я, поднимая голову.

— Мне пришло письмо почти перед вашим приходом, — Родомир внимательно смотрел на меня, — в котором ваш «благодетель» настойчиво просит не воспринимать ваши просьбы о работе всерьёз.

— Мне нужно зарабатывать деньги, — резко ответила я, — я не смогу растянуть навечно несколько золотых!.. Родомир…

— Саята, смиритесь. Я не могу позволить вам работать здесь. Никак, — неуклонно ответил богатырь и, увидев, как я поникла, тихонько выругался сквозь зубы, — Но если вы скажете мне, что умеете делать, я могу помочь вам с устройством в этом городе.

Я отстранённо кивнула и, не замечая ничего вокруг, поплелась к себе в комнату. Мысли были неутешительными…

Открыв дверь в свою комнату, направилась к кровати, упала на неё и заплакала.

Через несколько часов проснулась от странного ощущения чужого внимания. Привычно помотала головой, и тень внимания соскользнула с меня, уходя в сторону. Я приподнялась и нахмурилась. Судя по солнцу, был полдень, я и не заметила, как задремала, но странность заключалась в другом — в комнате никого не было. Это я ощущала очень хорошо.

Поднявшись с постели, заметила свертки и упаковки на полу у двери. Их явно занесли часа два назад, судя по всему — Благомир, поскольку больше ничьего шлейфа я не ощущала, а в комнату с моего заезда заходил только хозяин. Я подошла к сверткам и развернула.

— Вот уж спасибо тебе! — невольно вырвалось у меня.

Платья, пошитые торговкой, были хороши! Переодевшись в зелёное, облегающее до талии и уходящее в пол платье, я вновь подошла к зеркалу. Уже второй раз за сегодняшний день! И когда это успела стать такой привередливой к своей внешности?

Золотая коса — благодаря золотой ленте — замечательно сочеталась с зелёным цветом платья и с теми же бежевыми бегунками. Я потянулась к волосам и вытянула из прически локон.

— Да ты, мать, даже ничего! — я невольно улыбнулась отражению и поспешила выйти из комнаты. Самолюбование — грех, как учили трактаты о нравах.

Быстро спустившись по лестнице, я наметила себе план действий, включающий в себя посещение Читальни. Там можно было взять любые книги и бесплатно ознакомиться с ними, не выходя из помещения. Но внизу меня встретил переполох.

— Что случилось? — я подошла к Благомиру, о чём-то переговаривающемуся с сыном.

Оба богатыря посмотрели на меня. И если взгляд отца меня вполне устраивал — добродушный и приветливый, то взгляд сына насторожил. Родомир очень внимательно осматривал меня, а когда я взглянула на него, едва успела удержать себя от шага назад. Глаза его были тёмным и какими-то заволакивающими.

— Первый раз такое лет за десять, — добродушно поделился Благомир, — обычно кнесенка маршрутов не меняет.

Я удивлённо посмотрела на богатыря. Причём здесь был его трактир?

— Она проезжала мимо, минут пять назад, — пояснил Родомир.

— А обычно она по городу не ездит? — удивилась я, стараясь не смотреть на сына хозяина.

— Здесь — нет, — вновь улыбнулся Благомир, — но за это исключение мы ей очень благодарны.

— Почему? — вновь удивилась я.

— Так, считай, улицу главной сделала! — Благомир похлопал сына по плечу, — теперь дела и вовсе в гору пойдут!

— Так и до того не бедствовали, — улыбнулся отцу Родомир и глаза его потеплели.