— Вот ты и снова здесь! — зычно воскликнул он. — Сначала Джеффри и Жанна целуются и милуются, пока я не заболел при виде их, а теперь ты, негодник, и эта неблагодарная девица Маргарет. Неужто ты не мог придумать ничего умнее, чем совать голову в петлю, безголовый ты мой бедолага! А ну дай мне свою руку, я сказал! — Фалк энергично потряс руку Саймона, свирепо сверкая своими маленькими голубыми глазками. — Вечно тебе приходится преодолевать какие-то преграды. Подумать только, какая чепуха отвлекает тебя и мешает тебе! И нечему тут удивляться, ты же такой тщеславный! Марго, подойди-ка ко мне, плутовка!

Фалк заключил ее в свои объятия, раскачивая взад и вперед.

— Не говорил ли я тебе, что мой Львенок станет твоим господином? Ручаюсь, уж он-то смирит твою гордыню, дерзкая девица!

Повернувшись к Саймону, Фалк ласково похлопал его по плечу.

— Ну а теперь я скажу, что если она вонзит свой кинжал в тебя, это будет только твоя собственная заслуга, мой дорогой. Интересно было бы знать, что может сделать с тобой худенькая девушка. О, ты нашел себе подходящую женушку. Пара сумасбродов, разрази меня гром!

— Опять раскричался! — сурово напустилась на Фалка Маргарет. — Твоя подагра мучает тебя больше, чем всегда, а это уж твоя собственная заслуга! Мы тут ни при чем!

Фалк раскатисто расхохотался. Он обожал, когда Маргарет возражала ему и принималась бранить его и отчитывать.

— О, она научит тебя уму-разуму, Саймон. В жизни не встречал такой решительный особы! Клянусь Богом, не думал-не гадал, что когда-нибудь заимею дочку, ну совсем такую, как я сам.

Маргарет подтолкнула Фалка в кресло и поцеловала в лоб.

— Бык и Лев, — сказала она. — Что за жизнь ждет меня в ином окружении, с твоими вспышками да с упрямством Саймона! О, Жанна, я, кажется, попала в осаду.

Саймон поцеловал руку Жанны и поздравил молодую женщину с замужеством. У Жанны на щеках играли очаровательные ямочки, а в глазах плясали лукавые огоньки:

— Я непременно должна предупредить Марго, чтобы она не ждала от тебя ничего хорошего, милор’, я могла бы рассказать ей, как ужасна тирания мужей!

Джеффри прикоснулся к руке Саймона:

— Запомни, дорогой брат, мои слова! Жены — настоящие ведьмы, это я на своей шкуре испытал.

— Правду сказать, один я умный среди нас троих, — вздохнул Алан.

— Дурень ты, — буркнул Фалк, посылая сыну нежный, хоть сердитый взгляд.

— На сей раз Алан говорит истинную правду, — сказал Саймон и поднес руку к губам Маргарет, уже готовой горячо возразить ему.

Он снова обнял Маргарет, а Жанна, как иголка к магниту, теснее прижалась к своему Джеффри.

— Алан когда еще знал, что не миновать мне быть у ног женщины, у ног Маргарет.

— Да, он чувствовал, что я люблю тебя, когда я сама еще этого не знала! — воскликнула Маргарет. — По-моему, он тайно способствовал нашему счастью, только пока еще не попытался найти свое.

Алан улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

— Смотрю на ваше безрассудство, — сказал он, — и поражаюсь ему. Выходит, один я из нас не потерял голову. Это и есть счастье.

Жанна улыбалась Джеффри, а Джеффри — Жанне, сияющая от счастья Маргарет украдкой вложила свою руку в руку Саймона. Никто ничего не отвечал Алану, и Алан засмеялся, лучистыми, добрыми глазами глядя на своих друзей.

— Наверное, грош цена такой мудрости? — спросил он.