Бинчжан решил пригласить Сяо Яньцю на прослушивание, это было необходимо. Ведь если что не так, то, сколько бы денег им ни дали, все они будут выброшены на ветер. Сяо Яньцю явилась в точно указанное время. Только она присела, как Бинчжан решил, что снова допустил промашку. В пустынном зале для заседаний находились только они двое, Бинчжан оказался по одну сторону стола, а Сяо Яньцю – по другую, их разделял длиннющий овальный стол, что выглядело несколько официозно. Сяо Яньцю раздобрела, однако от нее по-прежнему, как от кондиционера, который работал только на охлаждение, веяло прохладой. Для начала Бинчжан решил просто поговорить с ней о спектакле «Побег на Луну», но поскольку разговор на эту тему для Сяо Янцю был болезненным, то Бинчжан все больше терялся, не зная, с чего же ему начать.

Бинчжан несколько побаивался Сяо Яньцю. Строго говоря, он был на целое поколение старше Сяо Яньцю, однако она прославилась на все театральное училище своим вспыльчивым нравом. Эта девушка, обычно такая нежная, совершенно покорная и покладистая, чем-то походила на воду. Если вы по неосторожности могли обидеть ее, то она в мгновение ока превращалась в ледышку, которая, сверкая холодным блеском, по глупости в порыве разбивалась о вас. Сотрудники столовой, работавшие в театральном училище, говорили: «Если уж употреблять масло, так лучше салатное, если уж выбирать собеседника, так только не Сяо Яньцю». Не зная, с чего же ему начать разговор, Бинчжан решил подобраться к главному кружным путем. Какое-то время они поговорили о ее жизни в целом, потом затронули тему преподавания и студентов, наконец поболтали о погоде. Создавалось впечатление, что разговор не клеится. Через какое-то время Сяо Яньцю не выдержала:

– Зачем вы меня все-таки пригласили?

Бинчжан замолчал, в душе храня волнение, он как бы между прочим попросил:

– Спой-ка что-нибудь.

Сяо Яньцю посмотрела на Бинчжана, положила свои руки полукругом на стол, не выказывая при этом сиюминутной покорности. Вдруг она вроде как с безразличием спросила:

– Что именно? «Вознесение» в напеве сипи [31] или «Лунные чертоги» в напеве эрхуан? [32]

«Вознесение» и «Лунные чертоги» – известные арии из пьесы «Побег на Луну». И то, что сейчас Сяо Яньцю, для которой «Побег на Луну» обернулся двадцатью годами забвения, по собственной инициативе выбрала именно эту пьесу, бесспорно являлось провокацией, подготовкой к бою. Бинчжан инстинктивно распрямился в ожидании ожесточенного спора. Но поскольку в его руках находился козырь, то он не слишком беспокоился. Он попросил исполнить ее отрывок в напеве эрхуан. Сяо Яньцю поднялась с места, отошла в сторону, оправила со всех сторон полы пиджака и, устремив свой взгляд за окно, в мгновение ока преобразилась. Начав совершать характерные движения руками и глазами, она вдруг неожиданно вошла в образ. Ее голос звучал многообещающе. Бинчжан еще даже не успел удивиться, как его сердце захлестнула волна восторга. Перед ним стояла алчная и в то же время полная раскаяния Чанъэ. Бинчжан закрыл глаза и, засунув руку в правый карман брюк, самыми кончиками пальцев начал медленно отстукивать ритм: один удар плюс пауза на три счета, и так снова и снова.

Сяо Яньцю на одном дыхании пела целых пятнадцать минут, Бинчжан открыл глаза, прищурился и внимательнейшим образом стал изучать эту стоявшую перед ним женщину. Исполненная ею ария была наисложнейшей, выбранный отрывок в напеве эрхуан охватывал целую серию темпов для пения: спокойный темп маньбань [33] перетекал в юаньбань [34] , которому на смену приходил люшуй [35] , его, в свою очередь, сменял иянский напев [36] . У нее был очень богатый вокальный диапазон, и то, что она осилила такую длинную арию после двадцатилетнего перерыва, могло означать только одно – все это время она продолжала развивать свой голос.