Он медленно ехал на лошади темной масти, и лошадь горестно опускала голову, потому что принц то и дело отпускал поводья.

Дорога — незнакомая Юте, посреди леса проложенная тропа — была пустынна. Принц ехал один, угрюмый и мрачный, с непривычными вертикальными складками над переносицей. Вот Остин глубоко вздохнул и поднял голову, Юте показалось, что глаза их встретились, и она едва удержалась, чтобы не окликнуть его. В ту же секунду зеркало помутилось на миг, чтобы тут же показать петуха, подминающего под себя курицу.

— Друг? — быстро спросил Арман.

Юта промолчала.

— Кто он тебе? А, Юта?

— Да никто, — буркнула она нехотя. — Это принц страны Контестарии по имени Остин.

— Принц, — Арман встал. — Как он к тебе относится?

Юта подняла на него измученные глаза:

— Какая разница, Арман?

Он расхаживал по комнате:

— Принц… Он не трус, надеюсь?

Тогда Юта тоже встала:

— Прекрати. Остин не будет освободителем. Я не позволю тебе дышать на него огнем! Раньше, чем ты успеешь сделать Остину какую-то гадость, я кинусь с башни, понятно?!

Она почти не повышала голос, но Арман, пораженный столь неожиданным и бесстрашным напором, смутился:

— Ерунда какая… Да не собираюсь я обижать этого твоего парня, ну что ты!

— Он такой же мой, как и твой, — гордо провозгласила Юта.

Старинный музыкальный инструмент звучал величественно и сурово. Юта искала все новые и новые аккорды, Арман же не решался прикоснуться к хрустальным ободкам из суеверного страха, что у него ничего не получится.

— Может быть, ты умеешь петь? — насмешливо поинтересовалась принцесса.

Арман по своему обыкновению выдернул из затылка волосок:

— Только над морем. Под завывания ветра.

Почувствовав себя немного увереннее, Юта первым делом стянула у Армана связку ключей.

Если бы ее спросили, зачем — она, пожалуй, не смогла бы ответить. Ключи хранились в заросшем паутиной углу Армановой комнаты, справа от входа. Что ими можно отпереть и с какой целью — было совершенно непонятно, но как раз это обстоятельство, быть может, и подстегнуло негодницу. Арман ключами не пользовался, и пропажу заметил поначалу только паук, которому не на что стало крепить свою сеть.

У Юты по-прежнему было много свободного времени — Арман повадился летать в сторону людских поселений, где старался всячески напомнить о себе — поджигал деревья, ревел, кружил над обезумевшими от ужаса поселками. Таким образом он надеялся растормошить местных храбрецов, хотя пока что получалось наоборот — витязи, напуганные, боялись даже подумать о схватке с огнедышащим ящером.

Юта не знала о похождениях Армана — возвращаясь каждый раз обессиленным и злым, он не открывал ей подлинную цель своих полетов. Предоставленная сама себе, принцесса занялась исследованием запертых комнат.

Висячие замки изрядно заржавели, и ключи, как ни чистила их Юта камушками и песком, не становились от этого новее. Ключей было много, и почти все размером с набольшую кочергу. Насаженные на стальное кольцо и похожие от этого на неопрятную железную бороду, они были ужасно тяжелыми и неудобными в обращении, а ведь надо было еще догадаться, какой замок каким ключом отпирается!

По вечерам она прятала от Армана руки. Горгулья, это вряд ли были руки принцессы — все в царапинах и несмывающихся пятнах, с обломанными ногтями и ободранными костяшками пальцев!

И вот в один прекрасный день — а с утра он вовсе не казался таким уж прекрасным, было пасмурно и Юта чуть не повздорила с Арманом из-за какой-то мелочи — в один прекрасный день увесистый замок, сотни лет украшавший собой неприметную дверцу в одном из боковых переходов, щелкнул.