— Это спрашиваешь ты? Ты, пребывающий в одиночестве целую жизнь?

— Я — другое дело…

Он хотел продолжить, но она, конечно, бесцеремонно перебила:

— Почему?

Тут и Арману настало время смутиться.

— Почему ты — другое дело? — продолжала принцесса. — Где сказано, что драконы должны жить в одиночестве?.. Послушай, отодвинь кресло. Я не могу разговаривать вот так — нос к носу.

— Почему? — спросил Арман мстительно.

— Потому что я принцесса… Потому что ты чужой мужчина… То есть не мужчина даже, а…

Юта покраснела, как вареный рак, и выскочила из кресла. Прическа ее совсем рассыпалась.

— Интересно, — протянул Арман. — А кто же?

Юта не нашлась, что сказать, рассерженно махнула рукой и убежала.

Ночью ей приснился Остин, окровавленный, нанизанный на ужасный изогнутый коготь. Во сне она бежала, обливаясь слезами, и слезы ее обильно орошали соломенный тюфячок. Она проснулась, дрожа, и долго лежала в темноте, не смея заснуть. А когда снова задремала, то увидела Армана, прикорнувшего перед камином. Она видела, как спокойны опущенные веки, как расслаблена рука на подлокотнике, как доверчиво откинулась голова, обнажая шею… А рядом, на столе, Арманов нож, тот самый, которым он резал обычно вяленое мясо… Юта увидела нож в своей руке и представила дракона, парящего над морем. Убить дракона невозможно…

Арман спал. Сухие губы полуоткрылись, дыхание оставалось глубоким и ровным. Юта сжимала нож…

Затекшую руку ее свело судорогой, и она проснулась. Не было ножа, не было Армана. Сквозь решетку окна пробивался рассвет.

Он сказал ей, что устал и проведет день в своей комнате.

Опасения, что Юта не решится продолжить запрещенные отпирания замков, не подтвердилось. Выждав для приличия целых полчаса, принцесса извлекла из тайника свое богатство — ключи — и двинулась в авантюрное путешествие.

Сегодня ей везло — первая же запертая дверь покорилась почти без сопротивления. Юта переступила порог — и поняла, что наткнулась на нечто в самом деле любопытное.

Выражая свой восторг радостными возгласами, Юта не могла предположить, что у нее появился зритель. Зрителем был Арман, удобно устроившийся перед магическим зеркалом.

Он видел, как Юта опасливо вошла в зал, который оказался первым в длинном ряду комнат, расположенных анфиладой. Дверей между комнатами не было, и, оказавшись на середине первой из них, обрадованная Юта смогла увидеть последнюю — далеко и неясно.

Связка ключей, прикрепленная к веревочному поясу, волочилась за Ютой, как слишком легкий якорь за слишком тяжелым кораблем. Арману то и дело хотелось окликнуть принцессу и приспособить ключи поудобнее.

Первая комната была пуста. Вторая оказалась маленькой и тесной, зато третья раздалась вдруг огромным залом.

— Горгулья, — сказала Юта вслух. Арман услышал и усмехнулся.

В дальнем конце зала маячил, едва различимый в полутьме, не то помост, не то гигантское кресло; Юта подошла ближе — каменные ножки кресла, похожие на средней толщины колонны, изукрашены были резьбой.

Юта глянула вниз — и еле сдержала крик. Прямо ей в глаза смотрела разверзнутая белая пасть — к счастью, тоже каменная. Голова фантастического зверя оказалась основанием ножки-колонны.

— Это что же такое? — спросила Юта хрипло. — Прямо в чешуе, прямо с крыльями… Они усаживались… Вот так?

Арман мрачно улыбнулся. Неумолимый старый дракон, черный с медным отливом, любил, угнездившись в кресле, подолгу слушать стоящего перед ним мальчика — щуплого, кажущегося карликом рядом с чудовищем, покрытым лязгающей чешуей… Старик очень ценил тщательно и в срок выученные уроки.