-  Передохнули? - спросила тетка с длинным носом. - Прошу в столовую. Вам будет дан обед из трех блюд, кто захочет добавки может попросить официантку.

    -  Дойдешь? - тихонько спросил Руська Толика. Толик промычал что-то в том смысле, что да, дойду.

    Ха, подумал Руська, когда их повели по коридору, тут самому бы не упасть! Ноги были тяжелые, как гири, и совсем не отрывались от пола. И все так: шаркали о паркет и плелись, пошатываясь. Машку сзади всех вел, придерживая, тот военный в белом халате. Навстречу классу попалась странная парочка: горбун, который проверял на честность, и с ним гибкий тонкий человек в мягком сером костюме, круглолицый и круглоглазый. Проходя мимо, этот человек сказал горбуну: «Покушал любимый. Ты погляди, Федор, от сарделек одни шкурки остались…» - на что горбун зашипел и заозирался.

    -  Ты видел? - прошептал Толик.

    -  Кого? - не понял Руська.

    -  Ты что, не знаешь, кто это?

    -  Который?

    -  Ну не горбатый же.

    -  Нет. А кто он?

    -  Это же кошачий бог!

    Руська оглянулся, но никого в коридоре уже не было.

    В столовой их рассадили за столы по восемь человек, и официантки в белых передниках и наколках стали разливать суп. Суп был страшно вкусный, только слишком горячий. На второе было что-то тоже вкусное, но как оно называется, Руська не знал. Потом принесли компот и мороженое. Мороженое Руська уже еле ковырял, засыпая. Кошачий бог, думал он, надо же…

    В автобусе Руська уснул. Разбудила его Галя Карповна. Оказывается, всех развозили по домам, и больше того - завтра на уроки можно не ходить, и еще больше - мама или папа могут завтра не идти на работу, вот талон на отдых, передай им… Руська не помнил, как добрался до кровати. Он спал, ему снился почему-то кошачий бог, как он долго и тщательно вяжет оберег, надевает на шею, оглядывается через плечо, хитро подмигивает и делает Руське «козу». Как он сказал? Сад… сер… седельки? Что такое седельки? Надо будет спросить… Потом приснилась мама, она сидела у стола и плача, втыкала булавку в какую-то бумажку. Мама очень боялась, но все равно втыкала и втыкала. Потом сожгла бумажку на огне. Мама, позвал Руська, но вместо мамы подошел кошачий бог и сказал: гордись, теперь ты настоящий пионер. Почему галстук красный знаешь? Это цвет крови, пролитой… - сказал Руська и испугался чего-то. Правильно, сказал кошачий бог, вот смотри: он сжал галстук в кулаке, и закапала кровь. Мама! - опять позвал Руська, открой, открой глаза, сказала мама, скорей открой! Руська открыл. Завешенная газетой, горела лампа, и за столом сидели отец и тетя Люба, Машкина мама.

    -  Ты пить хочешь? - спросила мама.

    -  Пить, сказал Руська. - Да, хочу.

    -  Сейчас… мама налила из чайника воды в стакан, поднесла Руське ко рту. Руська жадно выпил.

    -  Русланчик, - спросила тетя Люба, - как ты себя чувуствуешь?

    -  Ничего… сказал Руська. - Голова только болит… и тошнит везде.

    -  А Машеньку в больницу забрали, - сказала тетя Люба. - Так ей плохо было, так плохо…

    -  Он у нас герой, - сказал отец. - Он у нас выносливый…

    -  Все обойдется, Люба, - сказала мама.