– Докладывайте, полковник, – сказал Боско.

Нэд вздохнул и начал. К четырем часам все самолеты были обслужены, заправлены топливом и боеприпасами. К пяти часам он получил задание расчистить завал на дороге и пару минут спустя начал выруливать на взлетную полосу. Он не видел моего разведывательного полета и не слышал меня из-за шума собственного двигателя. Контрольная башня не предупредила его вовремя, чтобы он смог увидеть мою атаку...

Боско молчал слушал, его мясистое почти привлекательное лицо оставалось непроницаемым. Одет он был очень просто: полотняные брюки цвета хаки и форменная рубашка с коротким рукавом вроде той, которую носят американские сержанты; черный галстук, заправленный под вторую пуговицу рубашки, плетеный пояс и кобура. Но все было очень чистым и отутюженным; складки на рукавах рубашки были острыми, как лезвие ножа, орденские ленточки ровными, как на параде. Идеальный солдат: твердый, но аккуратный, деловитый, но элегантный. Именно такой, каким вам бы хотелось видеть нового диктатора.

Я почувствовал себя почти виноватым в том, что нарушаю общий фон.

Нэд продолжал: он потратил около часа на осмотр самолетов и распоряжения по ремонту. Началась интенсивная работа над двумя наименее пострадавшими машинами, варварски снимая части с тех, что были превращены в полные развалины – но у обоих самолетов были дыры в крыльях и фюзеляже, которые следовало залатать, а не заменять. Может быть один из них полетит завтра к вечеру. Может быть.

Боско перевел взгляд на меня.

– А теперь доложите вы, сеньор Карр.

Я пожал плечами, но мне казалось, что хранить в тайне особенно нечего. Я сбросил около 360 кирпичей, уложенных в четыре рыбацкие сети, прикрепленные к спусковым рычагам...

Когда я закончил, он спросил:

– Это был самолет сеньора Уитмора?

Я покачал головой.

– Это был мой самолет. Я получил его в уплату за мою работу на съемках фильма, а также потому, что он чувствовал себя немного виноватым за потерю мной "голубки". Вы помните, как это произошло?

Под холеными усами мелькнул слабый намек на улыбку.

– Помню. Я также помню, что советовал вам держаться подальше от республики. – Потом он пожал плечами. – Мне очень жаль, что вы не приняли предложения работать на нас: совершенно ясно, мы вас недооценили. А теперь...

Он снова взглянул на Нэда.

– Полковник, вы разжалованы в лейтенанты. Капитан Миранда примет командование над тем, что осталось от эскадрильи. Вы вернетесь обратно и будете ремонтировать самолеты и, если капитан Миранда прикажет, полетите на одном из самолетов, когда он будет готов.

Даже в слабом свете настольной лампы было видно, как побледнел Нэд.

– Я нанимался на определенную ставку и должность. Я ухожу.

– Вы на военной службе, лейтенант, – холодно бросил Боско. – Во время войны не уходят в отставку. Когда все закончится, мы рассмотрим этот вопрос.

Я взглянул на Миранду. Он откинулся назад в своем кресле, на лице его блуждала задумчивая и довольная улыбка.

Боско внимательно посмотрел на меня и Луиса и сказал:

– Думаю, вы кое-что забыли в своем докладе, сеньор. Совершенно очевидно, что вы решили после окончания атаки приземлиться и пройти в город, чтобы выяснить ее результаты. Таким образом, вы являетесь шпионами. И будете расстреляны.

Я не слишком сомневался, что мы будем расстреляны, но не совсем понял затею со шпионажем.

– Если вы думаете, что я собирался крутиться здесь после того, как все было сделано...

Он улыбнулся.

– Так почему же на вас эта одежда, сеньор? Я считал, что люди летают на военную операцию в военной форме – не так ли? Вы облегчили мою задачу.