|
..
Потом его отвезли домой, и оказалось, что дома уже кто-то хозяйничает молодая стройная девушка заканчивала уборку кухни, и когда истомленный Виталий вошел, то бросилась к нему навстречу, и, вся исходя лучезарной улыбкой, начала лепетать, что она поклонница его творчества, и вдруг, протянула ему книгу, на обложке которой была фотография бледного Виталия, и серебристыми, крупными буквами была выведена его фамилия. И даже ему было это удивительно, он спросил: - Что, уже издали? Ее глаза стали огромными, так и засияли теплыми слезами: - Да, да - уже ведь месяц прошел, как издали... - Да как же месяц, когда только сегодня... Он замолк, задрожал, схватился за раскалывающуюся от боли голову. - Что вы, что вы... бедненький... - тут он почувствовал, как ее теплая, нежная ладонь легла на его лоб, и отдернулся - никогда прежде не прикасалась к нему девушка. - Ведь сегодня только эти пришли... Ведь сегодня все началось... - Так ведь год прошел, как имя ваше стало известным. - Как же год?! - вдруг испугался, болезненно вскричал Виталия. - Да что ты говоришь такое?!.. И что с моей квартирой?! Что ты сделала с нею?! Что Вы сделали с нею?! Где мне теперь укрыться?! Где моя Музыка?!.. Где?! От открыл свое мертвенное лицо, и теперь судорожно оглядывался - эти вычищенные до блеска комнаты, этот свет повсюду... нет - он не хотел этого, его воротило от этих ярких, броских, правильных форм - он хотел забвения, смерти, Музыки. И он бросился в свою комнату, увидел, что там уже новый, какой-то очень дорогой музыкальный центр - кипы кассет, компактов. Он резко обернулся - девушка стояла перед ним: стройная, златовласая, настоящая красавица. Он не хотел этой броской красоты, он хотел вновь и вновь вспоминать ту, виденную когда-то, он заскрежетал зубами, и с мукой стал выплескивать из себя: - Вы что - думаете, наверно, что я совсем ничего не понимаю?.. А вот и ошибаетесь - кое в чем я еще разбираюсь!.. Вы вторгаетесь в мою жизнь, вы мою квартиру присваиваете - не имеете права! Здесь моя собственность! Вон из моей жизни! Вон! Или... Или я не знаю что сделаю... - Мы же познакомились вчера... - Что?!.. Да как же мы могли вчера познакомиться, когда вчера еще хорошо было, и только этот Виктор ко мне заходил, пустоту свою говорил!.. - Год. Виталий, дорогой, год уже прошел. Прошлой весной все началось. Мне тебя... Можно ведь на ты, да?.. Мне так тебя жалко!.. Я же, влюблена... - Куда ж этот год улетел?! Что я целый год делал?!.. Ну, рассказывай, что со мной было за все эти месяцы?! - В основном - все конференции, съезды, интервью. Но у вас был такой страшный вид - вы словно уже мертвым были, а ответы ваши - вы иногда стихами говорили, иногда рыдать начинали, иногда молчали, в пустоту глядели, но глаза то ваши все время пламенели. Ну вот опять на "вы" - я очень, очень волнуюсь, понимаете... - Да... И стихи писал?! - Иногда, редко очень... - Да что ж это?!.. А Музыка то где?! - Музыка... Я не знаю о чем вы говорите... О чем ты, Виталий, говоришь. Я же здесь только первый день. Видишь, как постаралась - ты же мне кредитную карточку дал - позволил весь этот мрак благоустроить... - Да это ж бред! Вчера познакомились?! - Да, да... На вечеринке... Я в основном говорила, но вы же со всем соглашались. Я так волнуюсь... Вы так и не дали автограф, да и зачем он ведь мы теперь все-время вместе будем. - Прочь! Иди прочь! - Виталий, дорогой, вам же лечиться надо. Вы же очень, очень больны. Вы же и мира не воспринимаете. Вы стихи прекрасные пишите, но сами то как бы и не живете... - Ведьма! - он схватил ее за плечи и с силой встряхнул. - Отдай мне музыку и убирайся прочь!.. Девушка и не пыталась вырваться, она только опустила голову и громко зарыдала. Виталий сам почувствовал боль, страдание, он выпустил ее плечи, а у нее ноги подогнулись и она уткнулась лицом в его плечо - он почувствовал на груди ее жаркие слезы. |
