Они говорили о своем доме, о прилегающих землях, о конюшнях — я была рада услышать, что они хорошо укомплектованы — о своих соседях, друзьях, графской охоте и вообще о жизни в Керкленд Мурсайд. Я видела, как они старались, чтобы я почувствовала себя свободнее. Теперь я и сама удивлялась, как я могла сомневаться в их гостеприимстве, и стала все приписывать необычному поведению Габриела.

Рут обещала к концу недели устроить обед, чтобы отпраздновать нашу свадьбу, и жалела, что у нее не было возможности сделать это в первый же вечер.

— Есть люди, с которыми вам надо познакомиться, — сказала она. — Они очень хотят встретиться с вами.

— Кого ты хочешь пригласить? — быстро спросил Габриел.

— Например, Саймона. Все-таки он член семьи. Надо будет также позвать Хагар, хотя я сомневаюсь, что она придет. Может быть, викария с женой, и, конечно, супругов Смит.

Сэр Мэтью кивнул. Потом он обернулся ко мне.

— Мы хотим, чтобы вы почувствовали себя здесь как дома, дорогая, с первых же мгновений.

Я поблагодарила его, и когда с едой было покончено, Рут, Сара и я удалились в ближайшую гостиную, а мужчины остались выпить портвейна. Я была рада, что они пробыли там недолго, потому что в обществе сестры Габриела и его тети я чувствовала себя неловко.

Габриел сразу же подошел ко мне и заметил, что я выгляжу усталой.

— У вас был трудный день, — проговорила Рут и добавила: — Мы поймем, если вам захочется пораньше лечь.

Я пожелала спокойной ночи членам своей новой семьи, и мы с Габриелом пошли наверх в нашу комнату.

Когда мы вошли в нее, Фрайди выбралась из корзины, чтобы поприветствовать нас. Ей, кажется, тоже было трудно привыкнуть к новой обстановке.

— Ну вот, — сказал Габриел, — самое худшее позади. Ты познакомилась с семьей.

— Видимо, не со всеми.

— Остальные не в счет. Тебе придется жить с этими людьми. Прежде чем мы ляжем спать, я хотел бы показать тебе вид из окна.

— Ах, да… твой любимый балкон. Где же он?

— В конце нашего коридора. Пойдем, посмотрим?

Он обнял меня, мы вышли из комнаты и пошли к двери, видневшейся в конце коридора. Он открыл ее, и мы вышли на балкон. Луна поднялась высоко, и картина, расстилавшаяся перед нами, была залита ее серебристым светом. Развалины монастыря возвышались призраком былого великолепия. Я увидела темную ленту реки, извивавшуюся среди лугов, горбатый черный мост, а за ним, на расстоянии, неясные очертания вересковых полей.

— Как здесь красиво! — выдохнула я.

— Когда я уезжаю из дома, мне снится этот вид.

— Не удивительно.

— Каждую ночь я выхожу сюда и смотрю. С тех пор, как я помню себя ребенком, меня всегда привлекал этот вид. — Внезапно он посмотрел вниз. — Двое из моих предков бросились вниз через перила… но не здесь. В доме есть еще три таких балкона.

У меня по спине пробежали мурашки, и я вгляделась во мрак, царивший внизу.

— Мы сейчас на самом верху дома, — продолжал Габриел. — Броситься вниз на каменные плиты было бы смертельно. Два самоубийства за всю нашу историю… И оба избрали один и тот же способ.

— Пойдем обратно, — сказала я. — Я устала.

Но когда мы вернулись в комнату, страх все еще не отпускал меня. Виной тому были те минуты, проведенные на балконе, и случайные слова Габриела. Я была как натянутая струна — для меня это было совсем необычно. Но завтра все будет в порядке, заверила я себя.

В течение последующих дней я изучала дом и прилегающие окрестности Я была вся во власти впечатлений: что-то меня очаровывало, что-то — отталкивало.