— Я вас внимательно слушаю, — вежливо отозвалась женщина и посмотрела в глаза Салиносу.

Тот немного стушевался, но тут же взял себя в руки и продолжил:

— Мне не совсем понятно происхождение документа, который мне показывал Пинтос.

— Я случайно нашла его в вещах Исабель, — спокойно ответила домоправительница.

— Как давно?

— Две недели назад.

— Но почему вы не показали его мне?

Женщина одарила хозяина холодным взглядом.

— Мне показалось, что это будет лишним… — уверенно заявила она.

— Я так не думаю, — возразил Салинос. — Тем более если учесть, что документ поддельный.

Бернарда почувствовала, как начинает бледнеть. В висках у нее застучало и стало тяжело дышать.

— Я так не думаю! — повысила голос она. — Вы пытаетесь разыграть меня?

— К сожалению, нет, — вздохнул мужчина. — И дело пахнет криминалом… Это вы хоть понимаете?

Бернарда попыталась взять себя в руки и возмущенно ответила:

— Если вы желаете поссориться со мной, то можно было бы придумать и другой способ.

— Бернарда, я не шучу с вами, — резко проговорил Фернандо, решив остепенить домоправительницу, и более миролюбиво добавил: — Я не собираюсь вмешивать в это дело полицию. У вас еще есть возможность пойти и забрать вашу бумагу у Пинтоса. Если вы сами сделаете это, то я готов обо всем забыть. Естественно, что жить в этом доме вы уже не будете, но, я думаю, уйдете отсюда без особых обид.

— Извините, — Бернарда резко встала из кресла и надменно взглянула на Салиноса. — Вы не заставите меня сделать это, хотя бы потому, что я права.

Сказав это, женщина повернулась и решительно направилась в свою спальню. Фернандо же, проводив домоправительницу внимательным взглядом, подумал, что Антонио был прав, когда говорил о том, что многое еще не ясно. Встав с кресла, Фернандо вышел во двор и, сев в машину, отправился назад, в офис.

Две минуты, за которые Бернарда поднималась по лестнице и шла по коридору, показались женщине целой вечностью. Кружилась голова, жар сменял озноб, а пол все время норовил уплыть из-под ног. Держась за стену, домоправительница наконец добралась до своей комнаты и, войдя в нее, медленно опустилась на стул. Внезапно защемило сердце и Бернарда, с трудом поднявшись, добрела до комода и достала таблетки. Проглотив сразу несколько, она вернулась на прежнее место и с тоской посмотрела на спящую на кровати Исабель.

«Бедная моя девочка… — подумала мать. — Теперь я совершенно ничем не могу помочь тебе… Как же мне все объяснить тебе?.. Да и захочешь ли ты понять?.. Ведь эта правда слишком ужасна для тебя…»

Бернарда заплакала. Ее всхлипывания разбудили дочь, и та, открыв глаза, недовольно произнесла:

— Что там еще?

Домоправительница колебалась, раздумывая над тем, стоит ли обо всем говорить дочери.

— Послушай, Исабель, — все-таки решилась она. — Случилась очень большая неприятность.

— Неприятность? — хмыкнула дочь. — По-моему, это уже в порядке вещей.

— Я только что разговаривала с Фернандо, — продолжила Бернарда. — Они отдали наш документ на экспертизу…

— Ну и что, — проворчала Исабель, перевернувшись на другой бок, — ведь Пинтос тебя заверил, что никаких сложностей не возникнет…

— Но ты ведь знаешь Антонио! Он, пока не вывернет все наизнанку, не успокоится…

— И что же он имеет против моей записки? Почерк у меня вроде не изменился…

— Не в этом дело, — Бернарда вновь почувствовала себя плохо.