Мысли о душе, вложенной в каждую мелочь, о мастерстве, с которым та была выполнена, заставляли сердце Имоджен ныть от боли. И что придет им на смену? Цветомузыка, оглушающая и ослепляющая; блики от стеклянных ша ров под потолком, на которые направлен луч прожектора; развеселая публика, не знающая норм приличий, а точнее, отказывающаяся им следовать…

Пройдет совсем немного времени, и люди забудут те места, где когда-то любили посидеть всей семьей. Их дети перестанут просить родителей повести их в другой ресторан — в другую страну…

Но если ее сердце обливается кровью, то почему так индифферентен Даг? Неужели ему безразлична судьба архитектурных творений, к которым он имел самое прямое отношение? Почему раньше, при жизни ее отца и деда, он стремился стать полноправным партнером В их бизнесе, а теперь, когда цель вроде бы близка, словно ушел в кусты…

Ее размышления были прерваны окликом, сделанным довольно развязным тоном:

— Эй, в чем дело, крошка, твой парень задал тебе жару? — Повернувшись, Имоджен на тянуто улыбнулась смотрящему на нее сквозь открытую дверь кабинета прыщавому подростку. — Помереть мне на месте, если нет, а то с чего бы ты такая квелая.

На лице ее не появилось даже тени предательского румянца, который вызывали у нее гораздо менее откровенные реплики Дага.

— Есть какие-нибудь новости по поводу работы, которую тебе обещали. Тони? — спросила она, как будто ничего не слыша.

— Не-а… На фиг я им нужен с моей квалификацией. Забивать гвозди может даже дебил.

— А ты попробуй получить какую-нибудь специальность, — предложила Имоджен. — Пойти в вечернюю школу.

Она заранее знала ответ, поэтому не удивилась, когда подросток отрицательно покачал головой. Когда система обращается с молодым человеком жестоко, трудно требовать от него доверия к ней, подумала Имоджен, глядя вслед удаляющемуся парню.

Часом позже, возвращаясь домой, она со страхом ожидала решения Дага. К ее удивлению, припарковавшись позади дома, она увидела стоящий там незнакомый автомобиль.

Вылезши из машины, Имоджен с недоумением осмотрела сверкающий «мерседес» и, войдя в заднюю дверь, прошла по лабиринту коридоров и маленьких темных комнат.

Услышав в холле голоса и узнав один из них, она замерла. Это был Фил, сводный брат отца. Что он здесь делает? И, что самое главное, как попал сюда?

Набрав полную грудь воздуху, Имоджен от крыла дверь, ведущую в холл.

Фил стоял к ней спиной, его лысина поблескивала в свете зажженной люстры. Он, как и его спутник, задрав голову, разглядывал потолок.

— Полагаю, лепнину надо будет сбить, что бы пыль не собирала, а от люстры избавиться. Кое-что за нее выручить можно, хотя в наши дни спрос на такие вещи невелик. Слишком большая и старомодная. Может, лучше отправить ее за границу, а?..

Мужчина обернулся и, увидев Имоджен, дернул Фила за рукав.

— А, Имоджен…

Сердечный тон «дядюшки» не обманул Имоджен. И никогда не обманывал. Она разделяла недоверие и нелюбовь, которые в последние годы питали к нему дед и отец.

— Что вы здесь делаете? — спросила Имоджен, не обращая внимания на мнимое дружеское обращение.

Незнакомый ей мужчина поспешно отошел к окну и принялся «изучать» вид из окна. Лицо Фила посуровело.

— Просто осматриваю мое наследство.

— Оно еще не ваше! — возмущенно воскликнула Имоджен. фил небрежно пожал плечами. В отличие от деда и отца Имоджен с возрастом он потолстел, и краска гнева, покрывшая лицо, только подчеркнула его бесформенность и одутловатость.

Отец как-то сказал ей, что у брата отврати тельный характер. До сего момента она видела фила лишь несколько раз и впервые имела возможность убедиться в этом лично.