– А у вас дома найдется для него место?

– О, конечно.

Ван дер Линус остановил машину перед домом Крессиды и вышел, чтобы помочь ей.

– Спасибо большое, – поблагодарила девушка. – Вы не зайдете повидаться с моей мачехой?

Доктор усмехнулся.

– Почему нет? – с готовностью сказал он и взял ее за руку. – Пока ходите с палкой, – посоветовал он, – и старайтесь больше опираться на здоровую ногу. И еще: ради Бога, не стойте долго, по возможности давайте больной ноге отдых.

Их встречала мисс Могфорд. Она широко раскрыла перед ними двери, и ее суровое лицо на миг осветилось ласковой улыбкой.

– Вот так-то лучше. Силы небесные! – воскликнула экономка, всплеснув руками. – Эти два дня в больнице пошли вам на пользу, мисс Кресси, клянусь, вы поправились на фунт-другой.

– Мачеха дома? – спросила девушка. – Уверена, что доктор ван дер Линус…

– Это ты, Крессида? – послышался из глубины дома голос миссис Прис. – Как раз вовремя. Вся эта чепуха о твоей лодыжке, которую мне пришлось за это время выслушать… – Она вошла, увидела доктора и уже мягче продолжила: – Бедное мое дитя, тебе было больно? Я не пришла тебя навестить только потому, что ты ведь знаешь, как я переживаю, когда вижу больных. – Она улыбнулась доктору. – Мои нервы, понимаете… Я так мучаюсь… – Она повернулась к Крессиде. – Ступай наверх, дорогая, тебе нужно отдохнуть, мисс Могфорд принесет тебе чай. – Она снова взглянула на доктора. – Выпейте со мной чашечку. Я так рада вам, ибо редко вижусь с людьми, мне так одиноко… И, пожалуйста, расскажите мне, как дела с ногой Крессиды.

Ван дер Линус отказался от чая почти с такой же чарующей улыбкой, с какой она его приглашала:

– На вечер у меня назначена встреча, а ехать довольно далеко. Мисс Прис скоро совсем поправится, но недели две она должна быть на щадящем режиме и давать полный покой ноге. Конечно, вы все это знаете сами. – Он попрощался за руку с миссис Прис и повернулся к Крессиде, молча стоявшей рядом. – Уверен, что доктор Бреддок вас вскоре навестит. Очень рад, что травма оказалась не столь серьезной. О собаке не беспокойтесь, я о ней позабочусь.

Крессида улыбнулась.

– Я знаю, что вы ее не оставите, и очень вам за это благодарна. Надеюсь, ваша поездка домой будет приятной.

Он пристально посмотрел на нее: лицо ничем не примечательное, но какие красивые глаза!.. Она улыбалась, однако он чувствовал, что она несчастна. И это неудивительно, подумал доктор, взглянув на раздосадованную миссис Прис.

Вечером, сидя с леди Меррилл в гостиной, он поделился своим беспокойством.

– Эта девушка кажется вполне благоразумной, – заметил он, – да и вообще трудно предположить, чтобы в наши дни молодая девушка вела себя как Золушка. Ее мачеха, миссис Прис, такова, что любой человек, обладающий хоть каплей здравого смысла, захочет убежать от нее как можно скорее.

– Значит, у нее, этой Золушки, есть достаточно веская причина, чтобы оставаться дома. Ты не догадываешься, что бы это могло быть?

– Ни малейших соображений на этот счет, – удрученно развел Алдрик руками и добавил: – И даже не представляю, возможно ли узнать хоть что-нибудь.

– Да проще всего спросить ее самое об этом.

– Пожалуй, так я и сделаю. До отъезда в Голландию обязательно выкрою минутку и заскочу попрощаться с ней. – Он нахмурился. – Вам не кажется, бабушка, что я раздуваю из мухи слона? Скоро все это будет так далеко от меня…

– Конечно, ты не должен думать об этом, но, с другой стороны, может, ей необходимо с кем-то поговорить, довериться кому-то…

Неделю спустя, когда доктор ван дер Линус возвращался к леди Меррилл, вдруг какая-то необъяснимая сила заставила его свернуть на дорогу, ведущую к Минтон-Крэкнеллу.