Вряд ли стоило говорить доктору, что ничего такого ее мачеха, конечно же, не сделает, и Крессида пробормотала в ответ что-то невнятное. У нее было трудное утро, и сейчас, оказавшись в удобной постели, она закрыла глаза и задремала.

Мисс Могфорд пришла к ней в больницу вечером и принесла небольшую сумку со всем, что считала необходимым для Крессиды. Крессида обрадовалась, увидев ее, но тут же и забеспокоилась:

– Могги, как ты доберешься обратно? И еще этот ужин… Мачеха очень сердится?

– Да, она злится, – ухмыльнулась мисс Могфорд, – но доктор Бреддок очень строго поговорил с ней. Он сказал, что она отвечает за вас, и еще много другого чего – я слышала, когда проходила мимо комнаты, где они разговаривали: дверь там была приоткрыта. После того как доктор ушел, она позвонила в какую-то фирму, обслуживающую званые обеды, и теперь они приехали и все там устраивают. Она мне велела привезти вам все, что может понадобиться здесь, в больнице; я приехала сюда в фургоне булочника.

– А как ты поедешь обратно?

– Этот фургон возвращается через час обратно, завтра у водителя выходной день.

– Я не знаю, сколько здесь пробуду…

– Доктор Бреддок сказал, что пару дней, так что вы здесь хорошо отдохнете, мисс Крессида, и, когда вернетесь домой, не будете принимать все так близко к сердцу.

– А мачеха очень недовольна?

– Скажем, она выбита из колеи, – ответила мисс Могфорд, явно скрывая истинное положение дел.

Удивительно, что сделали с Крессидой эти два дня, проведенные в больнице! Конечно, были болезненные физиотерапевтические процедуры, но большую часть времени она отдыхала, удобно устроившись, или читала газеты и журналы, которые ей давали другие пациенты, и роман – его девушке принесла почитать сотрудница больничной библиотеки. Она съедала все, что ей приносили, и к концу второго дня цвет ее щек стал намного здоровее и она даже прибавила в весе.

Утром на третий день к ней в палату пришел врач и объявил, что Крессида может выписываться домой.

– В течение двух недель вам нужно будет носить эластичный чулок и стараться как можно меньше давать нагрузку на больную ногу. Медсестра уже позвонила вашей мачехе, и та заверила ее, что вам будет обеспечен хороший уход. Мы отправим вас домой на медицинском транспорте сегодня после обеда.

Крессида поблагодарила его и подумала, что в эластичном чулке и с палкой она сможет все делать по дому. Впрочем, так или иначе, а иного выхода нет…

Она сидела, уже одетая и готовая к отъезду, положив ногу на стул, стоящий перед ней, когда открылась дверь и в палату вошел доктор ван дер Линус. Он сердечно поздоровался с ней.

– Мне нужно было тут поговорить кое с кем, и я решил зайти узнать, как у вас дела. Я слышал, вы сегодня выписываетесь?

– Да, вот жду машину. Чувствую я себя уже хорошо. – Она улыбнулась. – Я так благодарна вам за все, что вы для меня сделали.

– Не думайте об этом. Я как раз поеду мимо вашего дома, так что могу вас подвезти. Только подождите, мне нужно поговорить с медсестрой… – Не дожидаясь ее ответа, доктор ван дер Линус ушел.

По пути он рассказал Крессиде, что на следующий день едет в Лондон, а затем – в Голландию.

– Какое-то время меня здесь не будет, – заметил он и как бы невзначай спросил: – У вас есть какие-то планы на будущее?

– Никаких, – уныло ответила Крессида с потухшим взглядом. – Во всяком случае, на ближайшее время.

– Ну что ж, – сказал ван дер Линус, – вероятно, у вас есть свои причины оставаться дома.

– Да, есть… А как же собака, что будет с ней?

Он понял, что тема дома и проживания ее там почему-то неприятна Крессиде, и не стал ее продолжать, заговорил о собаке:

– Она останется у моего знакомого ветеринара.