Янина свесила набок голову, внимательно посмотрела в глаза и сказала:

– Я тоже уважаю тебя.

Нельзя так часто испытывать стресс от слов. А именно это со мной и произошло. Снова эти слова, сказанные вольно или невольно. Она меня уважает. Как и Росси. Как и Янина из снов и иллюзий.

– Что ты такое сказал этой дьяволице? – сунул свой любопытный нос мужчина из–за стола. Я не успел его ни остановить, ни предупредить. Дьяволица метнулась к нему и сделала то, что еще секунду назад собиралась сделать со мной. Откусить нос.

– Ничего, – ответил я, наблюдая за орущим мордово­ротом. – Я забираю покупку и улетаю из города.

Глаза девчонки светились признательностью и еще чем– то, никак не могу понять, чем именно. Может быть…

– Чат Счастливчик! Вы арестованы по подозрению в махинациях с ценными бумагами! – Пока говорились эти слова, в кабинет втиснулось около двадцати вооруженных людей в черном.

Нижние этажи – это совсем не то место, где можно спокойно взирать, как у тебя отнимают законную добычу люди из правительства. Еще не дослушав монолог о при­знании моей виновности перед планетой, я перерезал це­почку, соединяющую меня с девчонкой, и бросился на солдат.

Когда дело касается сохранения жизни и сохранения сво­боды, Ночной Охотник не выбирает средств. Война есть война. И как на любой другой войне, Охотник должен уби­вать.

Пальцы расставлены веером, глаза выхватывают из ок­ружающего мира наиболее опасные силуэты и наносится смертельный удар. В голову, в горло или любой другой орган.

Мое нападение было неожиданным и стремительным. Пока солдаты в черном поняли что к чему, у ног корчились в смертельных судорогах пятеро из них. Но даже потом, когда дисциплина и выучка взяли верх над робостью и не­ожиданностью, перевес был на моей стороне.

В тесном помещении трудно вести прицельный огонь, без опаски задеть своего. А в рукопашной схватке мне нет равных. Не зря Коалиция годами оттачивала мое мастер­ство и умение побеждать в любой ситуации. Несколько пу­стячных царапин не в счет.

Через несколько минут все было кончено. Черное с крас­ным. Красное на черном.

– Ты варвар, Чат, – заявила Янина, сбрасывая остатки цепей. – Как думаешь выбираться?

Что–нибудь придумаю. Хотя придумывать толком и не­чего. Город – одна сплошная ловушка.

Я выглянул за дверь. Пока ничего подозрительного. Ре­бята решили не перестраховываться, а взять меня наглос­тью и напором. Да и не я им нужен. Янина. Вот из–за кого весь шум.

– Пошли, – сказал я девчонке и двинулся обходными путями к выходу из заведения. Мы удачно миновали опус­тевший зал, обезвредили охрану у дверей и выскочили на улицу. Пока все как обычно. На нас никто не обращает внимания. И это уже хорошо. Теперь к лифту.

– С удачным приобретением, сэр! – недавний лейте­нант у лифта козырнул и без всяких задержек запустил нас в лифт. Мне даже не показалось подозрительным, что он не проверил соответствующих бумаг ни у меня, ни у моей спут­ницы. Только оказавшись внутри лифта, я понял, что по­пал в самую настоящую западню. Не везет мне на лифты, хоть застрелись.

Микрофон наверху кашлянул и пробасил:

– Привет, Чат!

Знакомые нотки, знакомые интонации.

– Это кто? – Я заглянул в одну из камер. Микрофон рассмеялся и пояснил:

– Я давно наблюдаю за тобой, Чат. За тобой и твоей девчонкой. У меня поначалу не было полной уверенности, что ты – это ты. Но события последних часов убедили меня в справедливости подозрений.