А кто бы возражал?

Первым делом, как только оказался в относительном одиночестве – солдаты, глазеющие во все зенки в расчет не берутся – я осмотрелся. И увиденное меня ошеломило.

Слишком огромное, больше когда–либо виденных дома пещер, помещение сплошь забито клетками с находящимися в них людьми. И это мне не понравилось.

Новая стая слишком жестока к своим членам. Это нехорошо держать людей взаперти. И нехорошо торговать ими. Точно также как и захватывать их с применением силы. Что–то мне перестает нравиться это общество. Но сам виноват. Разлыбился, обрадовался! Люди пришли! А люди то вон какие.

Я не буянил. Не бросался на прутья рассерженным зверем. Сидел, обхватив коленки руками, в центре клетки. Разглядывал солдат. Смотрел, как одну за другой увозили клетки с находящимися в них рабами.

Какие разные люди. Кто–то, как и я, оставался равнодушным к поджидающему его будущему. Кто–то плакал, умоляя отпустить его. Какие разные, эти люди.

Не сказал бы что слишком быстро, но моя клетка вскоре осталась в гордом одиночестве. Зато прибавилось солдат. Рожи не такие добродушные, как у прежних. Да и в руках более громоздкие устройства, определенные мной как автоматы. И уж совсем приподняло настроение появление лысого. Довольного и веселого.

– Ты даже не представляешь, что твориться на рынке ! – харя лысого светилась от переполнявшего его счастья, – Я не знаю каким образом, но все говорят только о странном рабе, стоящем целое состояние. Конечно, здесь не обошлось без моих ребят. Но это даже и хорошо. Цены на остальной товар резко упали. Все только и ждут, когда выставят последний лот.

– А что во мне такого особенного? – я было попытался подвинуться поближе к лысому, но солдаты, узрев для себя нежелательное перемещение с моей стороны, моментально вскинули оружие.

– Ты не дергайся, дикарь, – нежно посоветовал лысый, – Это ни в твоих, ни в моих интересах. Любая лишняя дырка в твоей шкуре заставит меня снизить цену. А мне бы этого ой как не хотелось. А что касается твоей ценности… Единственный гуманоидный представитель целой звездной системы. Этого никто и никогда не осмыслит. К тому же у тебя весьма интересные физические особенности. Я даже подумываю, а не поднять ли мне цену еще на полтора пункта.

Единственный гуманоидный представитель. Это значит, единственный захваченный живьем. Все правильно. Ни один житель по обе стороны Поверхности не позволит себе самостоятельно залезть в ловушку. Это только я один такой. Дурак.

– Мы тут с ребятами поразмыслили и решили устроить тебя поудобнее. Тебе приятнее, да и покупателям все видно. А вот и новая клетка, – мурло обернулся на подъезжающий транспорт, на кузовной площадке которого стоял куб со стенами из почти прозрачного материала, – За одну эту штуковину я выложил цену в двадцать рабов. Чувствуешь?

Я не чувствовал. У меня на душе появилось неприятное ощущение. Словно стая смотрит на меня, как на совершенно необычного, ужасного монстра. А ведь я ничего не сделал, чтобы со мной обращались подобным образом. Подумаешь, разбил голову десятку другому, да переломал немного мебели.

– Смотреть всем в оба! – лысый отступил от клетки за спины, застывших со зверскими рожами, солдат, – Начинаем перегрузку. Стрелять только по моей команде. Кто сорвется, сгною. Он мне нужен свежий и бодренький. Открыть клетку.

Металлическая дверца поднялась вверх, освобождая проход. Если честно, мгновенно возникло желание сорваться и устроить небольшой бардачок. Но я сдержал себя. Излишняя трата сил, энергии, времени.