– Я был в горах, в лагере шошонов. Мы играли в карты, и я выиграл.

– Наверняка так и было, – с горьким сарказмом выдавил судья.

– Правда. Я выиграл у Красного Орла всех лошадей и его женщину в придачу. Он не слишком обрадовался проигрышу.

– Что там произошло? – спросила Уиллоу.

– Я уходил из лагеря, забрав все, кроме женщины, и Красный Орел погнался за мной. Мы подрались. – Стивен помолчал, задумчиво вздохнув. – Потом я проиграл, и Красный Орел забрал все обратно, кроме своего томагавка. – Последовала еще одна пауза, и губы Стивена исказила усмешка. – Он оставил его мне.

Уиллоу потянулась к нему, погладив его по влажным спутанным волосам.

– Ты идиот. Тебе больше нечего делать, как играть с Красным Орлом? Он не любит проигрывать.

Стивен скорчил гримасу:

– В том-то и дело, сестренка. Нельзя ли мне глотнуть огненной воды?

Уиллоу перевела взгляд на бутылку и кивнула:

– Я принесу стакан.

– Не надо стакана. Просто дай мне бутылку. Она уступила.

– А где в это время были Кой и Рэйли? – спросил судья, подходя ближе к кровати. Теперь, когда кризис миновал, он, казалось, хотел, чтобы Стивен. был на несколько лет младше и его можно было бы перетащить в дровяной сарай.

Стивен пожал плечами, поморщившись от боли, когда пошевелил перевязанным плечом.

– Не знаю, – ответил он. – Но я надеюсь найти их раньше, чем это сделает муж моей сестренки.

– Разве и мы все не надеемся, – выдохнул судья, а так как это было утверждение, а не вопрос, то никто и не ответил.

ГЛАВА 10

Он спал или так показалось Дафне, которой хотелось получше рассмотреть человека, который был вне закона и тем не менее горячо любим семьей. Она подошла ближе, затаив дыхание, и наклонилась, чтобы посмотреть Стивену Галлахеру в лицо.

Его наполовину прикрытое смятыми простынями тело было длинным и худощавым, хотя и невероятно мускулистым, а волосы в полутьме казались цвета сырого меда.

Дафна поняла, что ей хочется, чтобы он открыл глаза и она могла бы заглянуть в них. Это казалось ей в ее восемнадцать лет наиболее простым способом оценить человека.

Стивен зашевелился на узкой кровати, и в ответ на это что-то пошевелилось и внутри ее. Это чувство так встревожило ее, что Дафна отошла от кровати и сделала глубокий выдох.

Она напомнила себе, что этот человек изгой, хотя она и была совершенно уверена в том, что это совсем не тот человек, который накануне ограбил поезд. За голову Стивена Галлахера назначена плата – так сказали Уиллоу и мексиканка. И тем не менее он не был похож на изгоя. На самом деле он напоминал Дафне принца из книжек, которые она читала в детстве и которыми грезила.

Дафна медленно повернулась, от этого движения юбки ее зашелестели, и вышла из комнаты. Господи, подумала она, если можно было совершить чудо, поцеловав лягушку, то ей ничего не будет за то, что она сорвала кувшинки.

Она стояла у колодца, когда во двор въехал Гидеон, и от поворота ее плеч и написанного на лице отчаяния он почувствовал какую-то обреченность.

Когда Уиллоу подняла глаза и увидела его, он понял, как агрессивно она настроена, и это было вдвойне больно. Могло ли быть так, что Дафна и его преследование Стивена Галлахера помогли ему вбить клин между ним и этой женщиной?

Спрыгнув с коня и держа в одной руке поводья, он медленно пошел к ней. За те три дня, что он провел вдали от нее, он понял горькую правду: мир без Уиллоу был миром без воздуха, солнечного света или музыки.

– Уиллоу, – сказал он, потому что ни до чего другого ему не было дела.