|
Она сидела молча, пока он первый не заговорил: - Что с тобою, любовь моя? - Сегодня у нас была встреча. - С кем? - С Сомсом. Сомс! Последние два года Джолион гнал это имя из своих мыслей, сознавая, что оно ему вредно. И теперь его сердце сделало опасный маневр: оно как будто скатилось набок в груди. Ирэн спокойно продолжала: - Он был с дочерью в галерее, а потом в той же кондитерской, где мы пили чай. Джолион подошел и положил руку ей на плечо. - Каков он с виду? - Поседел, но в остальном такой же. - А дочка? - Хорошенькая. Так, во всяком случае, думает Джон. Опять сердце Джолиона покатилось набок. Лицо у его жены было напряженное и озабоченное. - Ты с ним не... - начал Джолион. - Нет. Но Джон узнал ее имя. Девочка уронила платок, а он поднял и подал ей. Джолион присел на кровать. Вот незадача! - С вами была Джун. Она, не вмешалась? - Нет; но все вышло очень странно, натянуто. Джон это заметил. Джолион перевел дыхание и сказал: - Я часто раздумывал, правы ли мы, что скрываем от него. Когда-нибудь все равно узнает. - Чем позже, тем лучше, Джолион. В молодости суждения так дешевы и жестки. В девятнадцать лет что думал бы ты о своей матери, если б она поступила, как я? Да? В этом вся трудность! Джон боготворит свою мать; и ничего не знает о трагедиях жизни, о ее непреложных требованиях, не знает ничего о горькой тюрьме несчастного брака, о ревности или о страсти - вообще ничего еще не знает! - Что ты ему сказала? - спросил он наконец. - Что они наши родственники, но что мы с ними незнакомы; что ты чуждался своих родных или, скорей, они тебя; я боюсь, он приступит с расспросами к тебе. Джолион улыбнулся. - Кажется, это займет место воздушных налетов, - сказал он. - Без них в конце концов скучновато. Ирэн подняла на него глаза. - Мы знали, что это придет. Он ответил с неожиданной силой: - Я не допущу, чтобы Джин тебя порицал. Он этого не должен делать даже в мыслях. Он одарен воображением; и он поймет, если изложить ему все должным образом. Я думаю, лучше мне рассказать ему все, прежде чем он узнает другим путем. - Подождем, Джолион. Это похоже на нее - ей чуждо предвидение, она никогда не поспешит навстречу опасности. Однако - кто знает! - может быть, она права. Нехорошо идти наперекор материнскому инстинкту. Может быть, правильней оставить мальчика в неведении, пока некоторый жизненный опыт не даст ему в руки пробный камень, который позволит ему произвести оценку той старой трагедии; пока любовь, ревность, желание не сделают его милосердней. Как бы там ни было, надо принять меры предосторожности - все возможные меры. И долго после того, как Ирэн ушла от него, он лежал без сна, обдумывая эти меры. Надо написать Холли, рассказать ей, что Джону пока ничего не известно о семейной истории. Холли тактична, ни она, ни ее муж ничего не выдадут - она позаботится о том. Джон завтра поедет и возьмет с собою письмо. И так, с боем часов на конюшне, угас день, когда Джолион привел в порядок свои материальные дела, и новый день начался для него в сумраке душевной неурядицы, которую нельзя было так просто разобрать и подытожить. |
