Впрочем, не стоит поддаваться панике на такой ранней стадии болезни. Все равно все эти волшебные развлечения начнутся не раньше чем через сутки, и у вас еще есть время обзвонить десяток, а то и сотню знакомых красоток. Не стоит слишком болезненно реагировать, если вы не успели сделать это в пятницу вечером, разве что можете слегка попенять себе за нерасторопность. У вас впереди еще весь следующий день, чтобы набрать тот или иной знакомый номер и... «Привет, крошка, ты свободна сегодня вечером? Мне кажется, мы можем отлично провести время и слегка расслабиться». Короче говоря, никаких проблем, времени сколько угодно.

Но часа в три в субботу начинают появляться первые признаки беспокойства, особенно когда на то или иное заманчивое предложение вам отвечают: «О нет, дорогой, я бы с радостью встретилась с тобой и пошла куда угодно, хоть в жерло пушки, но – Боже мой! – уже вторая половина дня, и нельзя ждать от девушки, чтобы она была свободна в СУББОТУ ВЕЧЕРОМ, правда, милый? Ведь ты звонишь в последнюю минуту и...» В последнюю минуту? Что значит – в последнюю минуту? Еще только три часа дня... четыре часа дня... пять вечера... Вечера?! Черт возьми, когда это успел наступить вечер? И тут на вас наваливается отчаяние.

Вы быстро причесываетесь, протираете дезодорантом подмышки, уверенно подходите к телефону (в углу рта зажата сигарета), небрежно перелистываете страницы маленькой черной записной книжки, решительно набираете номер и... «О, дорогой, я бы с удовольствием отправилась с тобой хоть на Луну или даже на Юпитер и обратно, но уже почти шесть часов самого РОМАНТИЧЕСКОГО ВЕЧЕРА недели. Ты ведь не думаешь, что девушка будет свободна в такой поздний час, правда?» И вот тут-то вас и настигает приступ ТСВ. Он бьет в полную силу, потому что на часах уже шесть, вот-вот будет семь, а в семь тридцать вы вообще никому не будете нужны.

Именно в семь тридцать Берт Клинг и позвонил Hope Симонов, абсолютно уверенный, что ее нет дома и что она где-то развлекается, как и все нормальные люди в субботу вечером в Соединенных Штатах Америки.

– Алло?

– Нора? – Удивлению Клинга не было предела.

– Да.

– Привет. Это Берт Клинг.

– Привет. А который час?

– Половина восьмого.

– Кажется, я заснула. Я смотрела шестичасовые известия. – Она зевнула и тут же добавила: – Извините.

– Может, мне перезвонить попозже?

– Зачем?

– Чтобы вы смогли окончательно проснуться.

– Все в порядке, я проснулась.

Наступила пауза.

– Ну и... э... как ваши дела? – осторожно спросил Клинг.

– Отлично, – ответила Нора и снова замолчала.

В течение следующих тридцати секунд в трубке слышались лишь легкие потрескивания помех на линии, пока Клинг решал, не задать ли ей рискованный вопрос, отрицательный ответ на который мог еще больше усугубить его страдания. Только сейчас он начал понимать, насколько его избаловала Синди Форрест, которая всего четыре недели назад находилась в пределах досягаемости в любое время дня и ночи, особенно в субботу, когда ни один нормальный американец не желает оставаться дома наедине со стаканом виски.

– Ну что же, я рад, что у вас все о'кей, – наконец сказал Клинг.

– Вы за этим и звонили? А то я уже подумала, что у вас появился еще один подозреваемый, которого я должна опознать, – засмеялась Нора.

– Нет-нет. – Клинг тоже засмеялся, но тут же посерьезнел и быстро сказал: – Да, кстати, Нора, я подумал...

– Да?

– Вы не хотели бы сходить куда-нибудь сегодня вечером?

– Что вы имеете в виду?

– Ну.