– Уж Сэди нашла бы для вас что-нибудь этакое, – заверил его Торнтон, и улыбка вдруг исчезла с его лица. – Она еще позвонит, вот увидите. Ведь у нее в книжке есть мой номер – значит, она непременно позвонит.

– Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, – сказал Мейер.

– Это еще почему? Ведь она сама ко мне бегала. У нас был...

– Ее убили.

Детективы внимательно наблюдали за лицом Торнтона. На нем не было выражения шока, горя или даже удивления. Наоборот, его лицо исказила злобная гримаса.

– Идиотка! – взорвался Торнтон. – Она была просто похотливой, сексуально озабоченной идиоткой!

Все воскресенье Карелла провел в участке, расчищая накопившиеся дела, чтобы потом можно было с чистой совестью бросить все силы на Флетчера. Целый день он просидел на телефоне и за пишущей машинкой. За все время работы в полиции ему ни разу не довелось встретить преступника, который был бы настолько внимательным к полицейским, чтобы дождаться, пока они раскроют одно преступление, а уж потом совершить новое. На Карелле висело четыре квартирные кражи, две драки, ограбление и мошенничество – все еще не раскрытые, – и он должен был как минимум попытаться создать некую видимость порядка из информации, имевшейся по каждому делу, прежде чем приступить к этому долгому и утомительному занятию.

Начал Карелла с обычного полицейского приема – рано утром позвонил Флетчеру домой из ближайшего телефона-автомата. Этот довольно примитивный трюк преследовал одну цель – убедиться, что объект находится дома, после чего «хвост» ждал его внизу, а затем следовал за ним, куда бы тот ни направился. Однако у Флетчера никто не брал трубку. Было воскресное утро, и Карелла совершенно обоснованно предположил, что Флетчер проводит свои выходные где-то вне дома. Но поскольку Карелла был полицейским до мозга костей, а к тому же еще и очень упорным человеком, он припарковал подержанный казенный «Бьюик» прямо напротив дома Флетчера и стал ждать, время от времени поглядывая на дверь подъезда и надеясь, что «объект» решил потратить на развлечения лишь субботний вечер и вот-вот вернется домой.

В двенадцать Карелла вылез из машины, вошел в парк и уселся на скамейку, откуда хорошо просматривался вход в подъезд. Там он съел приготовленный Тэдди сандвич с сыром и ветчиной и запил его кока-колой, размышляя о том, что прохладительные напитки зимой ни в коей мере не способствуют согреванию. Потом, не отрывая глаз от дома, размял ноги, прогуливаясь вдоль набережной, и вернулся к машине. Его дежурство закончилось в пять вечера, когда его сменил детектив Артур Браун, приехавший на старом «Шевроле», тоже принадлежавшем участку. У Брауна имелись описание внешности Флетчера и его фотография, нахально украденная Кареллой из его спальни. Кроме того, благодаря любезности транспортного отдела полицейского управления он знал, на какой машине ездит Флетчер. Он посоветовал Карелле не слишком расстраиваться и приступил к выполнению своих обязанностей – наблюдению за подъездом Флетчера в течение следующих семи часов, после чего его должен был сменить О'Брайен, которого, в свою очередь, в восемь утра должен был сменить Капек – ему выпало самое длинное дневное дежурство.

Карелла приехал домой, прочитал очередное письмо сына Санта-Клаусу, поужинал и расположился на диване в гостиной с купленным неделю назад, но так еще и не открытым романом. Буквально через минуту зазвонил телефон.

– Я сам возьму трубку! – тут же крикнул он, хотя знал, что Тэдди все равно ничего не услышит. Он просто вспомнил, что в последнее время его сын Марк завел привычку хватать трубку и говорить: «Розыск угнанных автомобилей, Карелла слушает».

– Алло?

– Алло, Стив?

– Да.