– Что?

– Я рад, что она сюда больше не ходит. Она меня нервировала. В ней было что-то такое... не знаю. – Бармен покачал головой. – Она была какой-то... неотступной. Понимаете, что это означает? Неотступная?

Гм-м, а действительно ли он так уж в нее влюблен?

Пожалуй, нет.

Тогда к чему все эти бешеные усилия? Он вспомнил, как читал в одном журнале, что когда мужчина и женщина разводятся, то обычно во второй брак раньше вступает мужчина. То, что было у него с Синди, в какой-то степени напоминало супружеские отношения, и этот неожиданный разрыв... Впрочем, было бы глупо считать это браком, но то, чем у них это кончилось, – а он не сомневался, что у них все кончились, – очень походило на развод. В таком случае его настойчивые ухаживания за Норой были всего лишь реакцией на разрыв с Синди и...

Черт возьми, стоит достаточно долго пообщаться с психологами, и начинаешь, совсем как они, все раскладывать по полочкам!

Клинг вышел из лифта, быстро пересек вестибюль и открыл дверь подъезда. На улице шел настоящий снегопад. Когда они с Норой десять минут назад подъезжали к дому на такси, в воздухе кружились лишь редкие снежинки. Снег падал густыми хлопьями, а ледяной ветер непрерывно закручивал их в колючие злые вихри, которые секли лицо и со свистом уносились в темноту. Он пригнул голову и, засунув руки в карманы пальто, направился в сторону освещенного проспекта к конце квартала. Он почти утвердился в мысли, что ни в коем случае не должен больше встречаться с Норой Симонов и даже звонить ей, когда из ближайшего подъезда вышли трое мужчин и преградили ему дорогу.

Клинг поднял голову слишком поздно.

Из снежной пелены вылетел кулак, со страшной силой ударив его в лицо и отшвырнув к стене дома. Двое нападавших схватили его за руки, которые он так и не успел вытащить из карманов, а третий, оставшийся стоять перед ним, еще раз двинул ему в лицо кулаком. Голова Клинга запрокинулась назад, и он почувствовал, как у него из носа брызнула кровь.

– Держись от Норы подальше, щенок, – прошептал боксер и обрушил град ударов на грудь и живот Клинга. Тот безуспешно пытался вырваться, но, по мере того как время шло, его силы таяли, сопротивление слабело, а ноги начали подгибаться. Двое продолжали заламывать ему руки назад, а третий неутомимо молотил Клинга короткими резкими апперкотами, пока ему не захотелось изо всех сил закричать, потом умереть... а потом он впал в долгожданное забытье и уже не почувствовал, как его, истекающего кровью, выпустили и швырнули на снег.

Во вторник утром кабинет лейтенанта был залит лучами солнца.

Буря кончилась, и после того, как по улицам прошлись снегоочистительные машины, вдоль тротуаров вытянулись длинные высокие сугробы. До Рождества оставалось всего четыре дня, температура была минусовая, и было ясно, что если городской смог не одержит победу, то к двадцать пятому город по-прежнему останется белым.

Детектив Артур Браун был черным. Шесть футов четыре дюйма ростом, он весил двести двадцать фунтов и обладал могучим телосложением и мышцами боксера-тяжеловеса. Стоя перед столом лейтенанта, он только пожал плечами, и его глаза сверкнули на солнце.

– Я думал, что ты следил за Флетчером, – сказал Бернс.

– Следил, – подтвердил Браун.

– Но ведь Флетчер и эта девушка живут в одном доме! На Клинга напали, когда он выходил из дома. Значит, если ты следил за Флетчером...

– Я следил за ним со вчерашнего вечера, с семнадцати ноль-ноль, когда он вышел из конторы. – Браун полез в карман пиджака. – Вот расписание. Я не возвращался на Сильверман-Овал до начала первого, а к тому времени Берта уже увезли в больницу.

– Дай-ка взглянуть.