- Не знаю. Я у него недавно, и при мне граф ни разу так не нахрюкивался.

    Селина подошла ко мне, положила руку на мой горячий лоб, затем, подумав, наклонилась и приложила губки. Так мамаши проверяют, есть ли у их чад в данный момент температура.

    Через меня будто молнию пропустили. Кровь взяла хороший разбег, и я ощутил, что чувствительность мало-помалу начинает возвращаться в мои члены. Даже сердце вспомнило, что не мешало бы ему немножечко побиться, как то назначено природой.

    - Ага! - воскликнул Квирсел. - Живой, значит!

    - Конечно, - сказала Селина.

    Я вздохнул, пытаясь донести до блондинки отчаянную просьбу не прекращать кудахтать надо мной. Я очень нуждался в материнской заботе и внимании. Вот так бы и лежал сто лет кряду, и чтобы Селина с интервалом в полминуты целовала меня в лобик…

    - Я просто с ума сойду, - простонал Квирсел.

    - Да?

    - С ним столько всего произошло вчера, а я не знаю подробностей! - Чародей свалился на матрац и задрал все четыре лапы кверху. - Ох, мука!

    Селина постояла, глядя на меня с такой теплотой и обожанием, что я едва не скончался от наплыва чувств, а потом взмахнула рукой и щелкнула пальцами.

    - Кажется, знаю что делать!

    Прекратив дергаться, мопс повернул к ней голову.

    - И что?

    - Я - сирота, жила и росла в доме деревенского чародея. Жизнь в том бедламе меня многому научила. Волшебник любил, помимо прочего, заложить за воротник и частенько мучился от жесткого бодуна. Но был у него рецепт снадобья, который мог буквально мертвого поднять на ноги и заставить плясать чечетку.

    - Чечетки не надо, - сказал Квирсел.

    - Ладно. Надеюсь, что еще помню рецепт! Вот ведь не знаешь, что и когда может пригодиться.

    - В самом деле. Ну так беги. Хозяина надо выручать, причем срочно.

    Селина тут же умчалась в сторону кухни, а я огорченно засопел.

    - Браул, надеюсь, ты не притворяешься, - сказал Квирсел, забираясь на подушку по соседству с моей головой, чтобы удобно было смотреть сверху вниз. - Никаких чар на тебе нет. Я провел кое-какие тесты и обнаружил только остаточные следы концентрированной силы. Но сдается мне, это не то, что ты принес из клуба. Другое. Не уверен, впрочем. И вообще, где ты валялся, коллега?

    Уподобившись белому кролику, я хранил молчание. Но, в отличие от ушастика, не мог подавать какие-либо знаки. Ну не махать же ресницами, словно крыльями!

    - В твоем кармане мы нашли одну вещь, Браул, - шепотом произнес Квирсел. - Откуда она? Явно не твоя.

    Я, разумеется, молчал, но если бы и мог говорить, то это ничего бы не дало.

    Из всего вчерашнего я помнил пока только, что вылез из пролетки и поднялся к парадному входу в «Алмазное заклинание». Внутри меня встретил дворецкий Рильгунер, а после этого разливалось широкое море беспамятства.

    Я дрожал. Сама мысль о том, что скрыто под завесой амнезии, доводила меня чуть не до кондрашки.

    Мопс сделал еще несколько попыток освежить мою память, но я лежал с закрытыми глазами, не реагируя. По странному стечению обстоятельств вчера я не умер и каким-то образом добрался до дома. Но лучше бы усоп - сейчас не было бы так тошно.

    Образ белого кролика посетил меня снова, во второй раз за последние минут пять. К чему бы это? Что за кролик? Почему он светится?

    «У меня начались видения.